Бомарше

Вплоть до 1 декабря Бомарше ничего не знал о позорном и позорящем его нападении. Он был занят своим делом. В Лондоне, пробыв там всего сутки, Бомарше обратился к английскому корреспонденту Родриго Орталеса и компании, чтобы раздобыть наличные деньги. Этот человек, с которым Бомарше был связан дружбой, тотчас дал необходимую сумму. Зарегистрировав заем у нотариуса, Бомарше поспешил дальше, по морю. С морем ему всегда не везло. Опять оно было бурным, даже очень бурным. Повторился приступ морской болезни, и Бомарше на протяжении всего плавания, не уходя с палубы, проклинал свой предательский желудок. После тяжкого шестидневного путешествия по штормовому морю он наконец прибыл в Амстердам. 7 октября он был уже в кабинете французского посла и через пять минут понял, что его надули. Дипломат, покорный приказаниям своего шефа Лебрена, разыграл перед ним комедию, которую легко себе представить. Нет, он не в курсе дела! Нет, он не получал никаких указаний относительно залога, но тем не менее уверен, что это досадное недоразумение не помешает французскому уполномоченному успешно выполнить свою миссию! Бомарше, уже начинавший разбираться в том, каков дипломатический корпус его отечества, как правило, состоявший из ничтожеств, иногда подогреваемых честолюбием, прервал разговор. Стоило ли настаивать? И будучи человеком упрямым и простодушным, он решил ждать. Чего? Чуда, ясное дело. Может, министр все-таки подумает о высших интересах Франции? Или найдет способ согласовать их со своими собственными? Пустые грезы. Лебрен наслал на Бомарше из Парижа Константини и убийц - Константини, чтобы попытаться еще раз купить его, убийц, чтобы покончить с ним, если он останется неколебим. О, если бы французский политический аппарат тратил на дела государственные десятую долю способностей, вкладываемых им в заботы о своих частных интересах, - наша История, очевидно, была бы совершенно иной! Но теперь я сам предаюсь пустым грезам.

Шесть недель Бомарше терпеливо ждал в двух шагах от ружей, в которых так нуждались генералы революции, чтобы вести войну, но на которых политиканы и дельцы строили свои воздушные замки обогащения. Его пытались убить. Из Парижа Манюэль, "вдохновляемый" сочувствием, не переставал предупреждать его о кознях Лебрена. Что касается голландского правительства, то оно не намеревалось долее терпеть на своей территории человека, который был явно не в чести у официального представителя Франции. Поняв в конце концов, что битва в Голландии им проиграна, но нисколько этим не обескураженный, Бомарше решил попросту вернуться в Париж, где в то время как раз шел суд над его самым знаменитым сообщником, а именно - над Луи Капетом. Но чтобы оказаться во Франции, нужно было снова попасть в Англию, то есть снова сесть на корабль. Плавание было чудовищным. Корабль чуть не пошел ко дну. Заметьте, между прочим, что Бомарше, не боявшийся в жизни ничего, кроме моря, был вынужден, точнее, вынуждал себя двадцать раз пересекать Ла-Манш или Северное море и двадцать раз заболевал, тяжко заболевал. Вот уж поистине закаленный характер.