Большой талант маленькой Айзы

Большая комната, в которой мы сидели, служит Светлане кухней, столовой и гостиной. Я хожу к Мироновой в гости несколько лет, и когда впервые переступила порог ее уютного жилья, на стенах висели картины. Покойный муж Светланы Алексеевны собирал живопись, его коллекция была невелика, полотен десять-двенадцать… Но сейчас вместо натюрмортов и пейзажей в бронзовых рамах я вижу постеры с изображением собак разных пород. Такие продаются в книжных магазинах, стоят совсем недорого. Серебряные чайные ложечки и такую же лопатку для торта на столе теперь заменили приборы из нержавейки, и передо мной стояла фаянсовая кружка с портретом Айзы. А ведь еще летом Светлана Алексеевна пользовалась антикварным сервизом Кузнецова, который достался ей от свекрови. И нет позолоченной корзиночки для печенья, нынче крекеры российского производства лежат в пластиковой «лодочке», и кофемашина выключена. Сегодня Миронова воспользовалась растворимым кофе, похоже, самым дешевым из всех, представленных на рынке. А я хорошо помню, как в прошлом году, увидев, что я несу в пакете печенье под названием «Крепыш-малыш» и жестянку «Лучший кофе из Дели», Светлана Алексеевна всплеснула руками:

– Дашенька, посмотрите внимательно на упаковку сухих бисквитов, там в составе пальмовое масло, оно крайне вредно для здоровья, оседает на сосудах и закупоривает их. А растворимый кофе – это таблица Менделеева, лучше купить сто граммов арабики, чем кило не пойми чего.

Я заверила Миронову, что не собираюсь наносить вред своему организму.

– В магазине была какая-то акция, на кассе мне вручили подарок: кофе и галеты. Мне показалось неудобным отказаться.

– Слава богу, – сказала моя собеседница, – еда – это лекарство, нужно очень внимательно относиться к тому, что ешь.

Мои глаза медленно обводили комнату и наткнулись на миску Айзы. В плошке лежала почти не тронутая гречневая каша.

И тут меня осенило: с того дня, как я познакомилась с Мироновой, ее не приглашают на съемки. Да, Светлана Алексеевна получает пенсию, но она совсем невелика. Чтобы купить любимой Айзочке консервы, шубку, домики, ботиночки, хозяйка снимала со стен картины и продавала их. Когда закончились полотна, в скупку отправилось столовое серебро, антикварный сервиз, а сейчас, похоже, сбыть уже нечего.

Я вскочила.

– Светлана Алексеевна! Я забыла! Привезла на ваш день рождения подарки для Айзы и оставила в машине. Сейчас принесу, только автомобиль припарковала у торгового центра, в вашем дворе никогда места нет.

Миронова хотела что-то сказать, но я выскочила на лестницу и понеслась в зоомагазин.

Увидев гору собачьих консервов, несколько игрушек и очаровательный розовый свитерок с искусственным жемчугом, Миронова всплеснула руками.

– Дашенька! Не смейте впредь столько денег тратить! У нас с Айзочкой всего в достатке, мы вовсе не нищие, на жизнь не жалуемся.

– Конечно, нет, – затараторила я, – но дочка должна получить презент на празднике матери.

Светлана Алексеевна вскрыла упаковку паштета из кролика, чихуахуа кинулась к еде и в секунду опустошила мисочку. Было понятно, что мясо нравится ей намного больше гречневой каши.

Через неделю я опять приехала к Мироновой и передала ей пакет с кормом для Айзы.

Светлана Алексеевна покраснела.

– Дашенька! Больше не покупайте нам деликатесы. Поверьте, мы живем прекрасно.

– И не думала приобретать банки, – соврала я, – позавчера давала интервью крупному интернет-порталу, его представитель приехал ко мне домой не с пустыми руками, привез мопсам угощение. Но ветеринар Паша запретил моим девочкам кролика в соусе из-за аллергии. Вернее, золотуха у одной Муси, уши краснеют и чешутся, а она, как назло, обожает то, что вредит ее здоровью…

Я вдохновенно врала минут пять, почти написала новый роман под названием «Кролик – яд для мопсов» и завершила выступление заявлением:

– Ну не выбрасывать же хорошую еду!

Пока я пела свою песню, Айзочка запрыгнула на стул, начала скрести пакет лапкой и заскулила. Ей очень хотелось слопать содержимое баночки.

Еще через десять дней я всучила Мироновой очередную порцию корма, сообщив, что мне предложили стать лицом фирмы «Собака-гурман», а эти баночки выданы мне для рекламных целей. Айза, увидев пакет, запрыгала от радости, а Светлана Алексеевна заплакала.

– Дашенька, не надо. Я никогда не просила милостыню и сейчас не стану.

Я вернулась домой и схватилась за телефон. Миронова гордый человек, мои презенты ее унижают, надо найти актрисе работу. Ну, ничего, сейчас я обзвоню своих приятелей, среди них есть телеработники, да они сочтут за счастье снять в каком-нибудь сериале такую звезду, как Миронова.

Спустя неделю мне стало понятно, что все не так просто. Добрая половина знакомых при упоминании имени Светланы Алексеевны тут же задавала вопрос:

– А кто она такая?

Те же, кто был в курсе, реагировали совсем недружелюбно:

– Зачем нам птеродактили? Старуха не соберет кассу.

Разозлившись на весь кинематограф и телевидение, я обратилась к Пете Столярову, владельцу крупнейшего рекламного агентства: