Большой облом

– Обычные парни безоружными на вооруженных бандитов не бросаются, – не скрывая своего ангельского терпения, объяснила Анна Сергеевна. – Докладывай конкретно, что тебе удалось узнать, ведь тебя именно за этим вчера с работы отпустили, если я не ошибаюсь…

– Ну… – принялась лихорадочно припоминать девушка, – не женат, не курит, живет в Питере, в историческом центре…

– Так, ясно, что у тебя на уме было, – осадили ее из трубки. – Меня, Филиппенко, не интересуют ни его семейное положение, ни милые привычки, ни тем более размеры мужских достоинств. Напряги-ка, милочка, то, что у тебя от мозгов осталось, и попытайся вспомнить, о чем он тебя спрашивал, чем или кем интересовался. Даю тебе минуту, чтобы сосредоточиться. Время пошло…

– Я… Я сейчас… Я постараюсь…

– Умолкни и вспоминай!

Девушка от усердия даже прикрыла глаза, пытаясь вызвать в памяти требуемое начальством. Но вместо разговоров, вопросов, намеков, вспомнилось нечто совершенно иное, к делу не относящееся, зато имеющее самое непосредственное касательство к телу, душе и тончайшим связям между ними.

– Время! – напомнили ей.

– Ой, да ни о чем мы не разговаривали, – трахались!

– И он пообещал тебе взять с собою в славный город Питер, – прокомментировала трубка.

– Ничего он мне не обещал, – разозлилась Ольга. – А спрашивал, между прочим, о вас. Очень ему было интересно, отчего вы до сих пор не замужем…

– Ну вот, а говоришь: «только трахались»…

В трубке раздались оскорбительные короткие гудки.

– Да пошла ты, извращенка-сукоедина! – Ольга швырнула трубку на кровать, затушила сигарету и отправилась в ванную, – лечить нервы.

В ванной ее поджидал сюрприз: записка губной помадой на зеркале и веер зелененьких купюр в стаканчике с зубной щеткой. «Жду в кафе «Бриз» в 13–00. Мечтаю продолжить знакомство. Игорь» – прочла Ольга. Освободила стаканчик от денег, пересчитала, горько усмехнулась: надо же, как она за ночь в цене подскочила – аж две штуки баксов! Можно сказать личный рекорд! Прежний перекрыт почти вдвое! Щедрого араба перещедрил свой брат русак!.. Интересно, если бы вчера он не огреб с рулетки столько зелени, сколько бы сейчас в стаканчике нашла? Пятьдесят? Сто?.. Ах, Игорь-Игорек, лучше б ты цветок какой-нибудь оставил… Или не лучше?

М-да, видимо, одним душем не обойтись. Она заткнула пробкой днище, пустила горячую воду и, накинув халатик на зеркало, забралась в ванну. Халатик, покачавшись, свалился на пол. Ольга закрыла глаза.

О ком он спрашивал, о чем говорил… О чем-то наверно, спрашивал, о ком-то говорил… Забавный парень: выходит она из душа, а он сидит, брошюру штудирует. Обещали, говорит, почитать ее потом… Вот именно, – потом, а не сейчас… Верно, соглашается, потом – это не сейчас. Но ведь потом снова будет сейчас, а не потом! И смотрит как-то странно, с присвистом… А потом… То есть тогда, когда… Ах, как он на нее смотрел! Как смотрел! Словно впервые видел обнаженную женщину… Впрочем, он и на свой вставший колом член уставился с не меньшим удивлением… А как застонал, как забился в оргазме, стоило ей слегка прикоснуться к этому чуду эрекции. От обиды и разочарования она готова была зареветь. В кои-то веки нормальный молодой парень, а не раскормленный тюлень – рыхлый, потный, импотентливый – по работе подвернулся…мм… попался… встретился… и вдруг такой облом! Еще и забрызгал всю, скороспелец питерский… И побрела она, горемычная, восвояси – чистоту наводить, канализацию засорять… Только склонилась над смесителем, как вдруг «чьи-то» горячие ладони обхватили ее бедра и «что-то» твердое, раскаленное, славное пронзило ее до самых недр естества… Каким образом они умудрились ничего не раскокать в тесной ванной, – эротическая тайна…