Большая зачистка

– А вот тут я б тебе не советовал, нет. Семья, Абу, это наш совместный капитал! И ты прекрасно знаешь, что, если б ее не было, ты бы сейчас не суммы прикидывал, а срок тянул. Причем неизвестно который по счету…

Помнил Абушахмин, что очень даже немалых денег стоила тогда, в девяносто шестом, Западинскому операция по «отмазке» вора в законе Формозы, на котором висело две «мокрухи». Но ведь можно вопрос поставить и иначе: кто кому был в ту пору больше нужен? Виталька – Абу? Потому что те убийства еще надо было доказывать и доказывать, а это дело долгое. Или – наоборот: Абушахмин с его братвой Западинскому? Кто-то ж должен был профессионально запечатывать пасти Виталькиным конкурентам? Да еще в период самой важной раскрутки… Помнил Абу, ничего не забывал, однако терпеть не мог, когда ему напоминали о чужих благодеяниях.

Неожиданно его сторону принял и генерал Игнатов.

– А в самом деле, Виталий Борисович, дружище, чего это ты вроде как на танки с одной гранатой попер? Почему встала проблема – кто кого должен содержать? Но если уж на то пошло, про мальчика я не говорю, однако все, что касается Ленки и ее папаши, к нам с Борисом не должно иметь никакого отношения. Это я твердо заявляю. И при этом твои постоянные экскурсы в прошлое мне тоже не нравятся. Про Бориса, – он ткнул указательным пальцем в Абу, – уж и не говорю. Смотри, Виталик, достанешь ты нас однажды…

– Ах вот, значит, как?! – едва не взвился Западинский. И он бы вскочил и, вероятно, не менее темпераментно, этак артистично, отшвырнул бы стул, расколотил бы тарелку, но… его словно остановил холодный и абсолютно трезвый, несмотря на уже достаточное количество выпитого, взгляд генерала. И Виталий, отчаянно махнув рукой, словно подвел черту под разгоревшейся было ссорой.

– Ленка – хрен с ней, – вяло отозвался Абушахмин. – Ну держит он ее… для здоровья, ха! У каждого свои заморочки. А этот козел?

– Между прочим, семья, – спокойно заметил Западинский, – принесла вам, уважаемые мои оппоненты, поболе сотни миллионов на круг. Но и это еще не все… Вот же, твою мать, чуть что – базар! А главного-то вы так и не узнали! Только я теперь думаю, надо ли вообще?…

– А куда ты без нас денешься! – широко ухмыльнулся Абушахмин.

– Ладно, мужики, – рассудительно заметил Игнатов, – давайте, в самом деле, кончать базар. Что у тебя еще, Виталий? Выкладывай.

– Мой мальчик, – после непродолжительной паузы продолжил Западинский, – как вам известно, Интернет почитает за дом родной. И этот его интерес я, со своей стороны, всячески и постоянно в нем подогреваю. Чтоб не остывал, не отвлекался, не поглядывал на сторону в поисках более совершенных компьютерных технологий.

– Можешь не растекаться, – остановил надвигающийся поток красноречия Игнатов, – твоя почти отцовская забота о чужих детях всем известна.

– Хе! – отреагировал Абу и помотал головой.

– Так вот, мальчик, – словно и не слыша их, продолжал Западинский спокойно, – выдал мне давеча такую информацию, что я… экстренно предложил вам собраться. Но пока вы тут высказывали свое особое, так сказать, мнение о нашем партнерстве, я подумал: а почему эту информацию я получил от мальчика, который отыскал ее в каких-то там сайтах, где общается хакерская шпана, причем случайно, однако сразу обратил на нее свое внимание, в то время как… Ну да, эту же самую информацию я мог бы получить от тебя, Сан Дмитрич. И не вчера, а еще летом! Ответ вам, господа хорошие, нужен?

– Хотелось бы, – с иронией бросил Игнатов.

– А потому, что вы оба, мужики, – это Виталий по Игнатову прошелся, – вовсе перестали мышей ловить. Обленились на богатых харчах. Мальчик вам «капусту», понимаешь, стрижет, а мы, вот вроде Абу, посторонние дельца себе придумываем?

– Не тот базар, Виталий! – вскинулся Абушахмин. – У нас был твердый уговор. Ты отвечаешь за свои слова?

– А ты полагаешь, что я вам туфту гоню?!

– Не темни! Выкладывай! И если считаешь, что я нарушил наш уговор, так и говори! А я отвечу…

– Кор-роче! – рявкнул генерал. – Вы чего детский сад устраиваете! Зачем мы здесь? Давайте по делу. И ваш базар мне не нужен, у меня тоже собственных забот хватает. В чем ты меня обвиняешь, Виталий Борисович? Меня, который тебя человеком сделал, а?

– Ну только не надо, не стоит, Сан Дмитрич, не бери на себя лишнего! А то не дотащишь. Что когда-то было, давно прошло. Вместе с нашими партбилетами… А вот нынче я хотел бы от своих партнеров полной отдачи! Стопроцентного вклада – во всех смыслах! Рано еще изображать из себя благополучных рантье, стригущих купоны. Не доросли, господа!

Зря, наверное, Западинский выбрал этот язвительный тон.

– Слышь, Игнатов, – всем телом повернулся к генералу Абушахмин, – а чего этот пуп со своей блядью совсем охренел, что ли? Ты его в малолетстве часто харил у себя на Лубянке? Че-то он будто с… сорвался?

– Да прекратите же вы наконец! – сорвался и генерал. – А то я сейчас пошлю вас обоих!…

Плешаков слушал и откровенно скучал. Перебранка в ресторане то вспыхивала, то становилась какой-то ленивой и вялой. А информации было практически ноль.