Большая грудь, широкий зад

В замутнённом мозгу будто образовалась щель, через которую полился сверкающий поток света. Тут она услышала ржание и, повернув голову, увидела золотистого жеребёнка с развевающейся огненной гривой — он устремился на мост с южного конца. Это был красавец жеребёнок из Фушэнтана. Уже не маленький, но и не взрослый, без уздечки, горячий, норовистый, полный юного задора. Завели его от племенного жеребца Фань Саня. Так что, если любимого племенного считать сыном Фань Саня, этот золотистый жеребёнок ему внук. Лайди знала этого жеребёнка, он ей нравился. Он то и дело проносился по проулку, вызывая бешеную ярость чёрной своры тётушки Сунь. Доскакав до середины моста, жеребёнок замер: то ли его остановила стена соломы, то ли пьянящий запах пропитавшего её вина. Наклонив голову, он сосредоточенно разглядывал солому. «Интересно, о чём он думает?» — мелькнуло в голове Лайди. Тут снова раздался резкий свист, и на мосту ослепительно сверкнула вспышка взрыва. Глазам стало больно, больнее, чем если долго смотреть на расплавленный металл, а грохот раскатился далеко вокруг. Жеребёнка разорвало на куски, и в кусты неподалёку упала его нога с обгорелой шёрсткой. Лайди замутило, кисловато-горькой волной к горлу подкатила тошнота. Голова заработала чётко и ясно. Глядя на оторванную ногу жеребёнка, она поняла, что такое смерть. От охватившего её ужаса руки и ноги затряслись, зубы застучали. Она вскочила и поволокла сестёр в кусты.

Они сжались вокруг неё, как шесть долек чеснока вокруг сердцевины, обхватив друг друга руками. Слева, совсем близко, уже знакомый голос что-то хрипло кричал, но вскоре его заглушила бурлящая в реке вода.

Она крепко прижимала к себе Цюди, чувствуя, как пылает лицо малышки. Река подуспокоилась, белая дымка понемногу рассеивалась. Свистящие чёрные штуковины, за которыми тянулись длинные хвосты, теперь перелетали дамбу и падали на деревню. Грохот разрывов, то усиливаясь, то затухая, сливался там в один протяжный гул. Слышались приглушённые женские крики, с треском обрушилось что-то большое. На противоположном берегу на дамбе ни души, лишь одиноко высится старое рожковое дерево. У самой кромки воды — плакучие ивы, опустившие в реку длинные нежные ветви. «Откуда прилетают эти странные страшные штуки?» — не покидала мысль. Размышления прервал хриплый мужской вопль. В просветах между ветвями показался младший хозяин Фушэнтана. Он въезжал на мост на велосипеде. «Зачем его понесло туда? Из-за жеребёнка, наверное. Но в одной руке у Сыма Ку горящий факел. Стало быть, жеребёнок, размётанный по мосту и окрасивший своей кровью воды реки, ни при чём». Велосипедист резко затормозил, и факел полетел на пропитанную вином солому на середине моста. Вспыхнувшее пламя весело побежало во все стороны. Сыма Ку развернул велосипед, но времени вскочить в седло уже не оставалось, и он побежал, толкая велосипед перед собой. Голубоватые язычки пламени преследовали его по пятам, а изо рта по-прежнему рвался странный вопль. Бах! — что-то будто треснуло, и соломенная шляпа с загнутыми полями птицей слетела с головы Сыма Ку в реку. Отбросив велосипед, он согнулся в три погибели, споткнулся и растянулся на мосту. Бах! Бах! Бах! — затрещало снова, будто хлопушку запустили. Сыма Ку пополз, прижимаясь к мосту и извиваясь, как большая ящерица, и быстро исчез. Треск прекратился. Голубое пламя уже охватило весь мост, посредине оно вздымалось выше всего, но дыма не давало. Вода под мостом посинела. Дышать стало тяжело, грудь сдавило, в носу пересохло. Жар накатывался волнами, с присвистом, как порывы ветра. Ветки покрылись каплями, словно их пробил пот, листья скручивались и увядали.

— Япошки поганые, так и разэтак сестёр ваших! — неслась из-за дамбы громкая ругань Сыма Ку. — Лугоуцяо^[19]

вы перешли, а вот перейдите-ка Холунцяо — мост Огненного Дракона! — И он расхохотался.

Он ещё хохотал, когда над идущей вдоль противоположного берега дамбой показалась целая цепочка желтоватых кепи. Потом выросли фигуры в такой же форме, стали видны головы лошадей, и вот уже выстроилось несколько десятков всадников на могучих скакунах. Даже за несколько сотен метров Лайди разглядела, что они, как две капли воды, похожи на жеребца почтенного Фань Саня. «Японские дьяволы! Это японские дьяволы! Вот они и явились…»