Большая чистка сорок четвертого года. Кот привратника

— Я просто голову потерял. Испугался, что меня припутают. Я очень испугался — и попросту убежал. Потом, когда я увидел, что весь костюм испачкан кровью… Ой-ой-ой, кошмар!

— Это вы убили Эштона?

— Конечно, нет. Я его даже не видел.

— Вы поехали туда за котом?

— Да.

— Вы были в комнате Эштона?

— Да.

— Вы что-то искали?

Кин заколебался. Делла Стрит резко повернула машину, чтобы избежать столкновения с грузовиком. Машина вышла из повиновения и задела телеграфный столб. Делла Стрит боролась с рулевым управлением. Пока Делла пыталась совладать с машиной, Мэйсон бросил рассеянный взгляд на мостовую, наклонился к уху Дугласа Кина и спросил:

— Что вы искали, пока были в комнате?

Кин колебался.

— Ну, отвечайте же!

— Да, искал…

— Что?

— Вещественное доказательство.

— Доказательство чего?

— Не знаю. Было что-то странное в том, как Эштон тратил деньги. Джим Брэндон говорил, что у него в костыле бриллианты.

— Вы были в перчатках или отпечатки оставили?

— Должно быть, оставил.

— Слушайте, Кин, а Эштон-то там был? Он был уже мертв? Не скрываете ли вы чего?

— Нет, — сказал Кин. — Не было его. Я правду говорю.

— Вы ушли до того, как он появился?

— Это правда, мистер Мэйсон. Помогите мне!

Делла Стрит совладала с машиной. Перекрестки так и пролетали мимо. Она затормозила перед поворотом.

— Никому не рассказывайте того, что рассказали мне, — предупредил Мэйсон. — Сейчас вы сдадитесь полиции. Говорите только при мне, иначе отказывайтесь от показаний. Это нужно, чтобы не подвести Уинифред. Если вы хоть слово скажете, вы ее втянете. Сможете вы ради нее помолчать?

Юноша кивнул. Машину занесло на повороте, взвизгнули тормоза, и они остановились перед полицейским участком. Мэйсон схватил Кина за руку и потащил его из машины вверх по ступенькам. Когда он распахнул дверь, сержант Голкомб соскочил с подножки трамвая на мостовую и, держа в правой руке пистолет, помчался к входу в участок. Мэйсон проволок Кина по коридору к двери с табличкой «Отдел убийств», распахнул ее и небрежно сказал сидящему за столом человеку:

— Это Дуглас Кин. Он явился отдать себя в руки полиции.

Дверь распахнулась. Сержант Голкомб ворвался в комнату.

— На этот раз вы мне попались, — сказал он Мэйсону.

— На чем? — удивился Мэйсон.

— На попытке к сопротивлению при аресте.

— Я не сопротивлялся аресту.

— Я пытался арестовать этого человека, вы увели его от меня. Неважно, что вы привезли его в участок: я его арестовал до того.

— Человека нельзя арестовать, — сказал Мэйсон, — если он не взят под стражу. После того как его взяли, он может бежать, но человек не арестован, пока он не под стражей.

— Но вы ему помогали сопротивляться, так что я не мог осуществить арест. Вы за это ответите!

— Одно вы проглядели, сержант, — улыбнулся Мэйсон. — Любой гражданин может арестовать преступника, если у него есть основания подозревать, что тот нарушил закон. Дугласа Кина арестовал я.

Сержант Голкомб убрал пистолет в кобуру. Человек за столом сказал:

— Ладно уж, сержант. Мэйсон сдал его.

Сержант Голкомб без единого слова повернулся и пинком открыл дверь. В комнату ворвался газетный репортер. Он схватил Мэйсона за руку.

— Могу я взять интервью у Кина? — спросил он.

— Конечно, — разрешил Мэйсон. — Я вам слово в слово скажу то же, что и Дуглас. Он скажет, что стоит поразительно прекрасная погода для этого времени года, и это все, дорогой мой мальчик, аб-со-лют-но все.

XV

Делла Стрит вела машину, а Мэйсон посмеивался.

— Поверните налево, на Пятую улицу, Делла, — сказал он. — И поезжайте прямо на вокзал.

— На вокзал? — переспросила она.

— В конторе слишком жарко — масса репортеров, фараонов, детективов, прокуроров и прочее. Мне нужен телефон — я пойду на вокзал, пока вы укладываете вещи.

Она искусно объехала неосторожно переходящего улицу пешехода и взглянула на Мэйсона исподлобья:

— Что вы хотите этим сказать? Какие вещи?

— Пару чемоданов, — пояснил он. — Легкий саквояж, если он у вас есть.

— У меня он есть.

— Все ваши нарядные платья. Вы остановитесь в дорогом отеле, и я хочу, чтобы вы хорошо выглядели: надо же сыграть роль!

— Какова же будет моя роль?

— Роль невесты.

— А как же муж? — спросила она, тормозя перед светофором.

— Он там только покажется, а потом его срочно вызовут в город, прервав медовый месяц.

Теперь она смотрела на него спокойными глазами, в которых плясал озорной огонек:

— Кто же будет этот муж?

— Вообще-то я не привык к свадебным путешествиям. — Он наклонился к ней: — Но я сделаю все, чтобы сыграть роль застенчивого жениха на те несколько минут, что мы будем регистрироваться в отеле, а тут меня как раз вызовут в город по неотложному делу.

Ее глаза задержались на его профиле. Впереди огни светофора менялись с красного на желтый, с желтого на зеленый. Протестующий хор автомобильных сирен привел Деллу в чувство. Голос ее дрогнул:

— Можно поверить, что вы сыграете роль хорошо. Но естественно ли для молодожена так внезапно прерывать медовый месяц?

Рев сирен привлек ее внимание к тому, что поток машин справа промчался мимо, а поток слева задерживает она.