Больница в Гоблинском переулке

Надо было бы добавить «если я вернусь один», но язык не повернулся. Ланс рассмеялся сам над собой – боялся сглазить. Он, современный образованный человек, боялся сглаза, точно какой-то дикарь.

Палаты были почти пусты, Киран уже ушел домой, ни Белинды, ни Грейс не было в кабинете. Ланс вышел в коридор, окликнул Берта, протиравшего подоконник.

– Монна Белинда и монна Грейс в операционной?

– Монна Белинда в операционной, – подтвердил санитар. – Марта ей ассистирует. А монна Грейс не работает.

– Как? – выдохнул Ланс.

Что с ней? Неужели в самом деле что-то случилось?

– Не могу знать, мэтр Ланселот. Знаю только, что монна Белинда говорила, дескать, практикантка уехала домой.

– Когда?

«Почему?!» – хотелось ему закричать.

– В тот день, когда вас арестовали.

Вот, значит, как. Неужели Грейс и правда решила не пятнать себя связью с преступником? Или он, сам того не заметив, чем-то обидел ее тем утром? Почему она уехала, никого не предупредив?

Он вернулся в общий кабинет, поставил на огонь джезву. Когда Белинда выйдет из операционной, кофе будет очень кстати.

Открылась и закрылась дверь, эльфийка, завизжав, точно девчонка, бросилась к нему, обняла:

– Ланс! Наконец-то!

От ее одежды и волос, перебивая аромат кофе, исходил запах гниения, потому, разжав объятья, Ланс спросил вовсе не о том, о чем собирался вначале:

– Снова проклятие?

Белинда кивнула, взяла со стола чашечку с кофе.

– Как с цепи сорвалось. Третий случай за неделю. Один пациент ушел.

Ланс ругнулся сквозь зубы: «ушел» вовсе не на своих ногах.

– Никаких предположений? Никакой связи?

– Кроме того, что все трое были моложе тридцати в пересчете на человеческий возраст и в разное время обращались в нашу больницу.

– Плохо.

– Согласна, это уже никуда не годится, но я ума не приложу, как предотвратить эту дрянь.

Ланс замолчал, не зная, как спросить о том, что интересовало его на самом деле.

Эльфийка пригубила из чашечки, подняла на Ланса серьезный взгляд.

– Уже знаешь, что Грейс уехала?

Он кивнул, стараясь выглядеть спокойным.

– Что произошло?

– Не знаю. Ее не было в больнице ни в тот день, когда ты приходил, ни в следующий. Поначалу я не придала этому значения, сказала остальным, что девушка попросила несколько выходных по личным мотивам. – Эльфийка усмехнулась. – Только к вечеру второго дня до нас дошла весть, что ты в тюрьме.

– Так быстро? – Ланс помнил, что послать весточку домой ему разрешили на третий день ареста.

– Один из надзирателей сообщил: его дочка рожала у нас, и он тебя запомнил. Сменился, пришел и рассказал. Не знаю, откуда он узнал, что у тебя в городе нет родственников. Я пошла уведомить Грейс, удивилась, правда, что она не подняла тревогу, не начала тебя разыскивать. Хозяйка сказала, что она шлялась невесть где две ночи подряд, а утром, ничего не объясняя, собрала вещи и съехала.

– Понятно, – протянул Ланс, которому не было понятно ровным счетом ничего.

Что нашло на Грейс? Почему?

– Почему ты не написала мне?

– И что бы ты сделал? Растворился бы в воздухе и просочился сквозь стены тюрьмы? Поднял бы бунт?

Ланс стиснул зубы. Ничего бы он не смог сделать. Разве что не стал бы писать Грейс, зная, что писать некуда. Сидел бы и бесился от собственного бессилия.

– У тебя и без того забот хватало. Теперь ты на свободе и можешь действовать, если захочешь.

Она вернула на стол пустую чашку.

– Мой сын счастлив, что я наконец перестала опекать его с утра до ночи. А тебе нужно восстановить нервы после несправедливого ареста. Поезжай на воды, недели на две. Прогулки, свежий воздух и все такое.

Ланс усмехнулся.

– Спасибо. – Он в самом деле был ей благодарен. Прожив куда дольше него, эльфийка многое понимала без слов. – И передай мою благодарность мэтру Гельтеру.

Из больницы он помчался в дом госпожи Тоби.

– Ничего не знаю, – проворчал старая гоблинка. – Не знаю, где она шаталась. Днем пришла, бледная, губы трясутся, дерганая вся. Ничего не объяснила. А я, между прочим, приличной девушке комнату сдавала, не какой-то там…

– Благодарю, госпожа Тоби, – прервал Ланс прежде, чем женщина наговорит чего-нибудь вовсе недопустимого. – Вы очень мне помогли.

Бросил ей монету, не прощаясь.

«Почему? – билось в голове. – Что случилось?»

Что ж, если Грейс действительно не хочет его видеть, Ланс должен услышать это от нее самой, глядя в глаза. И поэтому от госпожи Тоби он отправился на вокзал. Задумался, изучая расписание поездов. В столицу? Нет, что ей там делать в каникулы. Некоторые студенты, конечно, не уезжали летом – те, кого никто не ждал или кому было слишком далеко и дорого добираться. Но Грейс с таким теплом отзывалась о доме…

Ветряные Мельницы, припомнил Ланс. Поезд будет завтра, хватит времени спокойно собраться. Впрочем, он уехал бы и в чем есть, если бы оказалось, что поезд через пять минут. Лучше действовать, чем крутить в голове одно и то же бесконечное «почему?».

Вернувшись домой, он позвал дворецкого:

– Динжер, ты хотел поговорить.