Больница в Гоблинском переулке

– Благодарю за интересный опыт, – сказал тот, откланиваясь. – Не могу сказать, что весьма рад возможности его получить, но он был, без сомнения, полезен. Если понадоблюсь в больнице – зовите, я отменю сегодня все плановые визиты.

– Ловлю на слове, – улыбнулся Ланс, и коллега хмыкнул в ответ.

Впрочем, Ланс не сомневался, что тот не откажет, если его в самом деле позовут. До сих пор он был уверен, что мэтра Гельтера интересует только шелест чековой книжки. Все-таки большая беда срывает все наносное – хотя стоит ли это заплаченной цены? Ответа Ланс не знал.

Он опустился прямо на ступеньки крыльца булочной. Две минуты. Две минуты ни о чем не думать, а потом отвезти домой Грейс. Вернуться к себе, стащить пропитанную потом и чужой кровью одежду, плюхнуться в ванну – не уснуть бы, не хватало еще утопиться. Поспать, пока не начнется новый день и не нужно будет куда-то ехать, с кем-то разговаривать и что-то решать. Поесть и сменить Кирана. Тот наверняка за всю ночь глаз не сомкнет.

Грейс возникла рядом бесшумной тенью. Ланс попытался встать, но она положила ладошку ему на плечо.

– Не беспокойтесь, мэтр Даттон. Вы позволите?

Девушка отдернула руку, точно обожглась, заметно смутилась.

– Конечно. – Ланс подвинулся, освобождая место на ступеньке. – Но чем сидеть здесь, давайте я отвезу вас домой.

– Буду очень признательна. Только дайте мне пару минут.

Ланс кивнул, понимая или думая, что понимает. Наверняка ей тоже надо замедлиться, переключиться. Дома – квартирная хозяйка, постояльцы, начнут задавать вопросы, изнемогая от любопытства. А сейчас можно просто немного посидеть в тишине. Ланс не стал спрашивать, как она себя чувствует, – о чем там спрашивать, видно же, как покраснели веки, под глазами легли синие тени, как подрагивают пальцы, бездумно разглаживая на коленях подол платья.

Он потянулся ей за спину, к медицинской сумке, которую Грейс поставила рядом. Выудил склянку, протянул девушке.

– Выпейте.

– Успокоительное? – удивилась она. – Но я вовсе не…

– Выпейте. Сейчас вам кажется, что все в порядке. Но никто не знает, когда до вашего разума дойдет все, что вы сегодня видели и что он старательно не осознавал. Может, по дороге домой, а может, уже дома, когда хозяйка начнет выспрашивать, трясясь от любопытства. Может, когда вы попытаетесь уснуть и поймете, что не получается.

– А может, я крепче, чем вы думаете. – Она упрямо вздернула подбородок.

– Может, и так. Но я не хочу проверять. Не спорьте с руководителем, Грейс, – сказал он так мягко, как только мог. – В больнице вы понадобитесь мне отдохнувшей. Страшно подумать, что может натворить целитель, который от усталости почти не соображает.

Кто-то опытный вроде Кирана или Белинды справится благодаря последовательностям действий, въевшихся в память намертво, – так водят мобиль, почти без участия разума. Но Грейс до этого еще далеко. Она все-таки взяла склянку – и оба подпрыгнули от вспышки, разорвавшей темноту.

Щуплый молодой человек поставил на землю аппарат для светописи – когда Ланс уезжал из столицы, такие были диковинками – и рванулся к ним с планшетом и пером наперевес.

– Крут Рассел «Новости Свиного Копытца». Мэтр Ланселот, расскажите, что здесь произошло?

– Без комментариев, – отрезал Ланс.

Щелкоперов он недолюбливал с тех пор, как один из приятелей прислал ему вырезки из светской хроники, освещавшие тот давний скандал.

– Говорят, жертвы исчисляются сотнями, – не унимался юноша.

– Если бы вы воспользовались тем невеликим разумом, что дали вам всесильные боги, – не выдержал Ланс, – то для начала бы перемножили три на шесть и посчитали, сколько жильцов может поместиться в восемнадцати квартирах.

– Так вы утверждаете, что жертв значительно меньше?

– Без комментариев. – Он подал руку Грейс, помогая подняться. Парень тут же кинулся на новую жертву:

– А вы, монна, не могли бы поделиться с нашими читателями своими впечатлениями?

Грейс помотала головой. Вцепилась в сумку с зельями, словно собираясь закрываться ей, как щитом. Ланс, отодвинув молодого человека, повел ее к мобилю. Журналист, оглядевшись, устремился к зданию – нашел, видимо, жертву, показавшуюся сговорчивей.

Ланс помог Грейс устроиться на сиденье, захлопнул дверцу и, обходя капот, услышал:

– Потеря… Такая потеря. Мой дом, мой прекрасный дом!

Он оглянулся. Молодой человек усердно строчил на листке бумаги, прикрепленном к планшету. Перед ним стоял гоблин – изборожденное морщинами лицо, редкие седые волосы. Привычным взглядом Ланс оценил цепочку, идущую из петлицы в нагрудный карман жилета. Карманные часы – удовольствие недешевое.

– Я совершенно разорен. Такая потеря…

На какое-то мгновение у него потемнело в глазах. А потом Ланс словно откуда-то издалека услышал собственный звенящий от бешенства голос:

– Вот это потеря. Те, кого не вернуть. А это – всего лишь убытки.

– Мэтр Ланселот, – прорвался в сознание рокочущий бас Ольдвига. – Мэтр! Вы его задушите!

*** 28 ***

Ланс выдохнул и обнаружил, что держит за шкирку, точно кота, гоблина и зеленое лицо Хельмута приобрело оттенок морской волны. Ольдвиг забрал у него из рук домовладельца.