Болевой порог

Портрет, заключённый в рамку зеркала, не вызывает удовольствия. Это портрет неудачника. К лицу никаких вопросов. Зачёсанные назад густые волосы, широко расставленные глубокие серые глаза, с нависающими отрогами чёрных бровей, прямой нос, тонкие, напоминающие своими контурами индейский лук, губы. Это лицо может пробудить симпатию, внушить надежду, вызвать доверие. Оно вас обманет, потому что его владелец не обладает теми выдающимися качествами, которые может пообещать это лицо. Да вы посмотрите ниже и сразу же всё поймёте. Там худосочное, облачённое в мешковатую рубашку и, о боже, костюм, тельце. Дешёвая ткань костюма, да и в принципе, само его наличие, на отражающемся в зеркале субъекте, сразу его обесценивает. Голубая рубашка, безвкусно подобранный и ещё более безвкусно завязанный галстук, покрой пиджака, старомодные стрелки на брюках, говорят, что перед вами посредственность. Серая офисная мышка. Эта мышка каждый раз, всматриваясь в своё отражение пытается понять, в чём подвох.

«Чего тебе не хватает?» – Спрашивает пристальный взгляд серых глаз. – Почему ты должен одеваться как убожество?»

«Потому что в компании на которую я работаю, принят дресс-код, согласно которому все сотрудники должны являться на работу в деловых костюмах» – отвечает идеальный изгиб губ Купидона.

«Видимо эта компания платит тебе большие деньги, раз ты идёшь на такие жертвы?» – вопрошают глаза.

«Нет!» – губы сжимаются до еле заметной ниточки.

«Значит ты там на хорошем счету и у тебя большие перспективы?» – прищуриваются глаза.

«Нет! Начальник отдела меня ненавидит и любит отчитывать прямо перед сотрудниками!».

«Тогда, какого хера, ты там делаешь?»

«Потому что привык;

Потому что мне тридцать пять;

Потому что (как мне кажется) на другой работе будет тоже самое!»

«Неужели ты не хочешь ничего изменить? Тебе самому то не противно смотреть на то, во что ты превращаешься!» – глаза высекают красные искры.

«Хочу! Ещё как хочу! Но я привык и мне тридцать пять! Да…ещё пятница!»

«Причём тут пятница?!»

«В пятницу я забываю о том, что жалок, о том, что годами не могу свозить жену и ребёнка на отдых, о том, что езжу на ржавой праворукой Тойоте, о том, что большая часть моей жалкой зарплаты уходит на выплату ипотеки. В пятницу я напиваюсь, в субботу опохмеляюсь, в воскресенье – пребываю в коме. Так что этой несчастной, жалкой жизни, у меня всего четыре дня в неделе – три дня я нахожусь в забытье…»

«Если бы три! Иногда твоё забвение затягивается на неделю. Тем более ты же обещал жене бросить и даже записался на это сборище анонимных алкоголиков.»

«Ну вот, когда брошу, тогда и поговорим, а пока…».

Тонкие пальцы поправляют кривой узел на галстуке. Блестящий браслет китайских часов сползает вниз по запястью.

Два оборота ключа, скрип заржавевших шарниров, открываемой двери.

– Я ушёл! – голос отдаётся эхом в пролёте. – Сашку сегодня тебе забирать…я на семинар.

– Какой ещё семинар? – голос из комнаты, бросается вдогонку, но ударяется в вовремя захлопнувшуюся дверь.

«Какой какой…– пластиковая подошва остроносых ботинок гулко бьёт по лестничным ступеням. – Семинар личностного роста! Должен же я когда-нибудь вырасти. Ну по крайней мере я что-то для этого делаю. Семинары должны идти в зачёт к попыткам. Сколько их уже было: этих семинаров, конференций, вебинаров. А сколько прочитано книг. Кипой толстых талмудов с красочными обложками, забит шкаф, прикроватная тумбочка, полка под телевизором. В нашей маленькой квартирке, куда ни глянь, можно наткнуться на мотивирующий лозунг и обещание поведать секрет о том как…

– завоевать друзей…

– заработать первый миллион…

– можно разбогатеть, только лишь думая…

– привлекать к себе финансовые потоки…

– вознестись на вершину социальной пирамиды…

Судя по прочитанному, просмотренному и услышанному мной за последние пять лет, я должен иметь степень профессора по успешному успеху. Я и так профессор и могу разложить в деталях, в цифрах и наглядных примерах формулу успеха. Только что толку в знании формул, которые не работают. Всё это сухая теория, изложенная такими же теоретиками, которые разбогатели именно на продаже своих книг таким олухам, как я. Я уже давно всё понял. Я знаю главную формулу жизни, которая звучит так: «Рождённый ползать, летать не может!». Вот и всё – коротко и ясно. Беда в том, что, зная эту главную формулу, я никак не могу с ней смириться. Я подсел на энергетические дозы, которые дают мне эти семинары и книжки. Хоть на денёк, хоть на часик, но они вселяют надежду, что я могу…что время не ушло…что с этого момента я буду делать только так и всё наконец-то получится.

Сегодня вечером я пойду за очередной дозой. Как алкоголику со стажем мне прекрасно известно, что за подъёмом идёт абстиненция, похмельный синдром, но тем не менее, я не хочу бросать.

Потому, что я привык и мне тридцать пять!