Боксёров бывших не бывает!

— Познакомься, Лиза! Это Матвей, он друг Павла, они со школы вместе. Вот, взялся за Соню, будет её защищать.

— Вы её видели? Как она? Может, что-нибудь просила передать?

— Присядьте, разговор не лёгкий.

Я уселась, друг детства молчал, мама Сони роняла слёзы, а маленький Олежка улыбался всем и что-то чирикал, показывая игрушки из манежа. Тяжёлая, тягучая атмосфера, даже дышать проблематично…

— Дело в том, что за обвинением Софьи Мостовой стоят крепкие полукриминальные силы. У них везде свои люди и «лапы». И первое, о чём я хочу попросить, Лиза, не лезьте в это дело самостоятельно, вас уже засветили вражеские формирования. — Он помолчал, как бы заставляя проникнуться только что сказанным. — Мы ведь тоже не лыком шитые, своё дело знаем, собираем по крупицам пазлы для оправдания Сони. Кое-что уже есть, но этого мало. Нет неопровержимых доказательств, крепких улик против них. В суд идти не с чем. Поэтому второе, о чём я пришёл вас просить, давайте работать вместе.

— Я только за. Тем более что осталась без поддержки. — Голос сорвался, во рту стало сухо, противно.

— Ой, что это я! — Олежкина бабушка подскочила и помчалась на кухню.

— Вы про Исаева? Я уверен, что…

— … Эти два события перекликаются. Я тоже уверена. И главное, нужно найти этого некто в толстовке и капюшоне. Ведь так?

Мы попили чаю, «обменялись мнениями», договорились посетить отель последней встречи Мостовых ещё раз. Матвей проводил меня и предупредил, чтобы я не удивлялась, если в поле моего зрения не один раз будет попадать один и тот же человек, меня пасут. Причём, с двух сторон сразу.

Работа для меня, как живительная сила. Только здесь, в родном офисе, я могла хоть ненадолго дать отдых мозгам и, превратившейся в дырявую тряпочку, еле живой душе. У меня было такое чувство, что я «проглотила» своего чемпиона, и он живёт во мне. Уж как поместился, непонятно! Но ощущение постоянного присутствия, его участия в моей жизни не оставляли ни днём, ни ночью. И я опять просыпалась, проведя ночь с ним, с глупой довольной улыбкой. А если нет, то вся в слезах, и подушка тоже. Мои родные, отложившие свой отъезд, не могли не заметить мои страдания.

— Лиза, настал момент, когда ты должна… — Строго, даже сверх сурово начал отец.

— Она ничего нам не должна! — Перебила его мама. — И хватит отстраивать её, ей и так не сладко. Доченька, но мы же не железные, с нами так нельзя. Если ты, конечно, не хочешь закопать нас раньше времени. Тебя даже не радует Герда! Что, всё так плохо?

Господи, ну что им сказать? Они у меня ещё молодые, красивые, всегда заодно, вместе во всём и вся, самые лучшие мои родители. Я молчала, но понимала, что в этот раз не откручусь.

— В общем, всё нормально, мамочка! Просто, мы расстались с Мишей, и мне очень больно. — Врала и не краснела. — Но ничего, скоро пройдёт, и жизнь пойдёт своим чередом. Давайте, я сгоняю в кондитерку, и мы попьём чайку и поговорим.

Так и сделали. Вспоминали, смеялись, планировали, советовались. Ну и, конечно, дошли до Руслана.

— Доча, тебе совсем не нравится этот доктор? Такой славный парень, образованный, добрый и весёлый. И внешне хорош. И ты ему, явно, не безразлична.

Конечно, по понятиям моих родных, Исаеву рядом с Зуевым-младшим делать нечего. Мишка проигрывал по всем фронтам. Но выигрывал в главном: я люблю его!

— Да, он интересный человек, но только и всего.

Мой ответ им не понравился, и они начали нахваливать Руслана на все лады. Из этой какофонии до меня дошло одно заявление, которое Зуев озвучил им, как вытащил козырь из рукава. Этот мучитель лошадей собирался сильно разбогатеть на… открытии сети зоолечебниц и магазинов. На мой вопрос, как на этом можно сильно заработать, папа пожал плечами, а мама заговорила об одиноких людях, часто относящихся к своим питомцам лучше, чем к человечеству со всеми вытекающими из этого тратами и заботами. Об этом можно было говорить долго и нудно, но то, что начальный капитал на это своё детище Зуев-младший должен был ещё заработать, и я знала как, не прибавляло ему симпатии. А, вдруг, он занимается этим уже давно, и все эти благородные начинания делаются для прикрытия? Надо, в конце концов, разрубить этот узел, хотя бы ради Искандера!

В клубе опять было немноголюдно. Я знала, что Руслан Зуев живёт тут почти безвыездно. Погодка стояла прекрасная, такая же, как год назад, когда Лизонька вмиг была утоплена на дне исаевских глаз! А на следующий день ей уже не нужен был и спасательный круг… Искандер не очень бодро поприветствовал меня, я прислонилась к лошадиной морде… и замерла. В углу на тюке сена сидел Чингиз.

— Здравствуй, Лиза! Не удивлён! Даже неинтересно, как ты предсказуема.

— Добрый день! Вообще-то, я не собиралась сегодня сюда. Какими судьбами?

— Привёз двух скакунов, у вас тут организуется Дерби. А Искандерчику это уже не под силу. И сегодня ему не до тебя, девочка моя. Он очень устал, прости его. Если хочешь, давай опробуем новых, там как раз кобыла и жеребец. — Он засмеялся, увидев в моих глазах испуг.