Бойцы тихого фронта

…И вот однажды ночью мы с Костой Первановым, вооруженные пистолетами, сидели в зарослях сирени неподалеку от моста через реку Вит. Мост мы заминировали. Оказалось, что нам не с кем посоветоваться о том, какое количество взрывчатки нужно заложить под рельсы, Каравасилев, Халачев и Иван Зонков знали чуть больше нашего, то есть почти ничего. Пришлось положиться на свой фронтовой опыт. Мы наполнили небольшой деревянный патронный ящик взрывчаткой и установили его под шпалой где-то на середине моста. Примитивно изготовленный взрыватель должен был вызвать взрыв, как только паровоз окажется на рельсах над патронным ящиком. Дальнейшее мы представляли себе так, как это описывалось в книгах: железный мост рухнет в реку, а вместе с ним с адским грохотом полетят в пропасть вагоны, весь железнодорожный состав… Солидный железный мост длиной в пятьдесят метров, весь искореженный взрывом, будет покоиться на дне реки Вит…

Так думали мы, предвкушая сладость успеха. Ночь была облачной, январский снег скрипел под ногами…

На железнодорожной линии не было ни души — мороз прогнал все живое. По существу, мы на это и рассчитывали. Перед этим мы с Костой провели в укрытии у моста две ночи, чтобы установить, в какое время совершает обход железнодорожный сторож. У нашего товарища-железнодорожника мы узнали точное расписание поездов. Из Софии нам сообщили данные об очередном составе с оружием. Предварительная разведка была проделана тщательно, теперь оставалось главное.

Мы сидели, не сводя глаз с того места, где должны были показаться огни паровоза.

Огни показались почти на час позже, чем мы предполагали. «Такое большое опоздание? Почему?» — мелькнула тревожная мысль. Несмотря на январскую стужу, мы обливались потом.

Состав приближался необычайно медленно. Почему? В результате двухдневных наблюдений мы установили, что товарные поезда следуют по железнодорожному мосту со скоростью примерно 40 километров. Почему же этот еле ползет?

Пыхтя и громыхая, паровоз наконец въехал на мост и так же медленно, как бы ощупью, приблизился к месту взрыва.

И тут из-под колес паровоза вырвалось пламя. Звук взрыва донесся до нас несколькими секундами позже. Долетел и заглох, повторенный эхом в ущелье реки Вит.

Мы с Костой вскочили и чуть не закричали от радости. Но крики радости застряли в горле. Мост стоял целехонький и невредимый. Целым и невредимым был и паровоз, замерший, как споткнувшийся конь, у места взрыва…

Провал! Позорный провал! Мы с Костой смотрели на перила железного моста, и на глаза набегали злые слезы.

На следующий день наш товарищ — железнодорожник с плевенской станции — осведомил нас о точных результатах происшествия. Паровоз успел преодолеть место взрыва почти без повреждений, первый вагон сошел с рельс. И все. Повреждения исправили за полдня: с помощью крана подняли сошедший с рельсов вагон, и состав ушел в Варну.

Никто в городе не узнал об этом событии, власти приняли все меры, чтобы сохранить его в тайне: представители Антанты и правительство имели свои основания бояться народного гнева. После этого случая на мосту был установлен постоянный военный пост.

Мы очень тяжело пережили эту неудачу.

Примерно через неделю из Софии приехал Антон Недялков. Центральному Комитету уже было известно о нашей неудаче. Но вместо упреков Недялков начал нас утешать:

— Вы не виноваты. Представители Антанты ждали актов саботажа на наших железных дорогах и уже принимают меры предосторожности. Состав специально двигался медленно, чтобы избежать возможных неприятностей… Так же медленно ходят поезда, груженные оружием, и на южной ветке…

Никто нас не упрекал, но мы чувствовали себя виновными. Нужно было заложить побольше взрывчатки; установить взрыватели под обоими рельсами, чтобы, если один взрыватель не сработает, взорвался второй. Многое надо было сделать. Взрывчатки у нас хватало, смелости тоже было не занимать. Не хватало только опыта.

7. ТИПОГРАФИЯ ПОД ЗЕМЛЕЙ

Весной 1921 года Тодор Луканов прислал за мной человека. Я пошел к нему на дом. Он с семьей жил в нашем квартале.

Имя Тодора Луканова вписано золотыми буквами в героическую летопись нашей партии. Во время Сентябрьского восстания Тодор Луканов уже был партийным руководителем национального масштаба. Он пользовался всеобщим уважением. Что же касается Плевена, то он и его жена Коца имели признанные заслуги в создании и стабилизации плевенской партийной организации, в росте ее боевой подготовки, вооружении, в победе славной Плевенской коммуны 1921—1922 гг., в революционном воспитании нескольких поколений коммунистов края, которые и 9 июня 1923 года и в последующие годы антифашистской борьбы достойно отстаивали коммунистическую правду.