Бойцы тихого фронта

Мы поднялись в квартиру на втором этаже; прежде чем зажечь свет, я задернул плотные бархатные шторы. Спутник следовал за мной молчаливо, не задавая вопросов и не делая замечаний, полностью доверившись своему провожатому. Когда вспыхнула хрустальная люстра, залив мягким светом просторный холл, я обернулся к нему и пригласил:

— Проходите, Павел Иванович. Чувствуйте себя как дома…

Это был Павел Иванович Берзин.

В тот день мы встретились с ним в одном венском кафе. Я был там точно в назначенный час. Как обычно, я на знал, кого мне следует ожидать, и читатель легко поймет мое нетерпение. На этот раз мне посчастливилось встретиться с самим Павлом Ивановичем… В кафе мы пробыли недолго. Берзин по моему поведению понял, что я очень волнуюсь, хотя у меня уже выработалась выдержка бывалого разведчика. Я сам подозвал официанта, расплатился, и мы встали, чтобы смешаться с вечерней толпой на бульваре, где я мог дать свободу своему волнению. Но самым надежным местом, разумеется, был этот дом, о котором я предварительно не сказал Берзину ни слова, — в нем можно было отдохнуть, свободно поговорить и, если нужно, переночевать.

Оставив плащ и свой намокший зонт в прихожей, Берзин вошел и внимательно окинул взглядом помещение. Дом был прекрасно обставлен: ковры, мягкая мебель, старинные шкафы красного дерева, шелковые обои мягких тонов, хрустальные люстры, отливающие перламутром китайские фарфоровые сервизы за стеклами шкафов, картины известных художников на стенах…

— Павел Иванович, чувствуйте себя как дома.

Берзин остановил на мне взгляд, в котором светился вопрос: где мы находимся?

— Это дом врача? — спросил Берзин.

Откуда он мог знать, что хозяин — врач? Впрочем, я тут же сообразил: наверное, он, несмотря на темный дождливый вечер, заметил бронзовую табличку на входной двери.

— Совершенно верно, Павел Иванович, хозяин — доктор. Мой соотечественник. Чудесный человек. Его жена тоже наш человек. Она австрийка. Доктор здесь не принимает пациентов — только живет… Вернее, жил до недавнего времени. По моей просьбе он освободил квартиру и снял себе другое жилье, никому не сообщая об этом. Официально эта квартира его, но фактически обитателями являемся мы…

— Точнее?

— Мы устраиваем здесь встречи только в особых случаях. Его владелец венский буржуа. Кроме того, дом находится в буржуазном районе, где полиция вообще не делает проверок. У нас двойная защита: врач — человек с именем и положением, а его тесть имеет небольшую, но доходную фабрику. Посмотрите сюда, Павел Иванович!

Я отдернул штору на окне, выходившем во внутренний двор, и свет из комнаты вырвался на улицу. Под блестящими струями осеннего дождя виднелись полированные поверхности машин.

— Тесть не привлечен к работе?

— Нет, только доктор и его жена. Считаю, что двух человек из одной семьи вполне достаточно. Остальные занимаются своим бизнесом, политика их не интересует…

Берзин отошел от окна, я снова задернул шторы, закурил сигарету и сел. Теплый шерстяной костюм, добротные ботинки фирмы «Батя», которые не пропускали влагу, неизбежная для Вены белая сорочка с крахмальным воротничком и аккуратно повязанный темно-синий галстук. Внешне он походил на шведа, норвежца или финна. И никто, кроме самых близких сотрудников, не знал, что этот человек давно страдает хронической головной болью, причиняемой все еще не удаленной из черепа казачьей пулей, что любая перемена погоды неблагоприятно отражается на его здоровье.

— Еще один вопрос. Ты используешь доктора для выполнения заданий?

— Нет. То, что он предоставил нам свой дом, является достаточной услугой. Но, разумеется, он сделает все, если я попрошу. Мы с Гришей подумали и попросили доктора стать членом масонской ложи. В будущем это нам может пригодиться.

— Правильно, — одобрил Берзин. — Включать сотрудника в каждую или во много операций — наивность… Я знаю о вашей идее сделать его масоном… Но все же любопытно, проявляет ли он интерес, для чего ты используешь квартиру?

— Абсолютно никакого. Я знаю его еще по Болгарии. Мы встречались здесь во время моего первого приезда сюда в 1925 году. И еще в самом начале я просил его не задавать мне никаких вопросов. Должен добавить, доктор оказывает нам услугу не только в смысле жилья, но и в смысле финансов.

— Не понимаю… Неужели тебе пришлось прибегнуть к его денежной помощи? — Берзин был удивлен.

— Не для нашей работы. Доктор регулярно выделяет часть средств из своих доходов для оказания помощи болгарской студенческой столовой, материально поддерживает оказавшихся в трудном положении политэмигрантов, систематически вносит членские взносы в фонд оказания помощи…

В отлично оборудованной кухне я на скорую руку приготовил ужин на двоих. Когда я поставил фрукты на стол, Берзин ахнул.

— Наши, болгарские, Павел Иванович! Как-никак вы ведь в гостях у болгар!

Болгарские фрукты почему-то его растрогали. Затем он начал рассказывать о Москве, о Грише и других товарищах из управления, о своей жене Лизе и сыне Андрее, школьнике, который очень походил на своего отца. На некоторое время Павел Иванович умолк, задумался, потом сказал: