Бойцовский клуб вампиров

— Не думаю, что должен.

Она пожала изысканным плечом.

— Полагаю, нет. Но это будет милым.

Мило? Мило!? Где выросла эта женщина? Её с натяжкой можно назвать существом, принадлежащим подземному миру. И Нейту это нравилось. Она напоминала ему о жизни до обращения. А потом всё превратилось в кошмар наяву.

— Давай заключим сделку, — сказал он. — Ты расскажешь мне, зачем ты здесь на самом деле, а я — почему работаю на Фейда.

Краска схлынула с её лица так быстро, что он чуть не подскочил, чтобы подхватить её, если она внезапно потеряет сознание.

— Не понимаю, о чём ты?

— Твоя реакция говорит об обратном.

Она напряглась.

— Мне нужно вернуться в кабинет…

Он встал у неё на пути.

— Куда ты так торопишься?

— Мне нужно работать.

— Я — твой босс, и говорю, что работа подождёт.

От злости она покраснела.

— Неудивительно, что прежние медики уволились. Их ты тоже запугивал?

— Нет.

Она скрестила руки, отчего грудь стала выше. Лене стоит делать так чаще.

— Значит, я особенная. Как мило.

— Они от меня ничего не скрывали. — Какого цвета у неё бюстгальтер? Она похожа на тех, кто носит практичный телесный или чистый, разумный белый.

— Мои тайны только мои, и ты не имеешь права что-то требовать. — Она щёлкнула пальцами и указала на своё лицо. — Мои глаза выше, мистер Сабин.

Пойман с поличным. Он заставил себя отвлечься от бушующего либидо.

— Я имею право знать, если это влияет на мой бизнес.

— Не влияет. — Она поправила потёртый стетоскоп на шее, хотя тот не сдвинулся ни на дюйм. Так же она делала и в коридоре.

— Почему ты так делаешь?

— Делаю что? — спросила она, и Нейт посмотрел на побелевшую от времени тёмную трубку, и Лена резко отдёрнула руки. — Он принадлежал моему отцу.

— Это успокаивает.

По её щекам разлился розовый румянец, будто художник кистью провёл по ним.

— Знаю, это глупо. У меня просто не было времени купить новый.

— Из тебя ужасная лгунья. — Он протянул руку, чтобы убрать с её глаза выбившуюся из косы прядь волос, позволяя пальцам задержаться на тёплой коже. Боги, в ней столько жизни, которая вибрировала под его пальцами и давила, словно мотоцикл на полном газу.

— Скажи, как ты выживаешь в нашем мире, когда тебя так легко читать? Кто заботился о тебе всё это время?

Нейт не хотел, чтобы вопрос прозвучал как оскорбление, но Лена с шипением отпрянула.

— Заткнись, — отрезала она. — Просто… Она накрыла рот рукой, с потрясённым выражением лица. — Я… Господи, прости. — Он позволил ей собраться с мыслями, останавливая себя от прикосновений.

— Слушай, я немного щепетильно отношусь к этому и пытаюсь жить самостоятельно. Я ушла из-под опеки отца, и так устала от того, что меня защищают и обращаются со мной, будто я фарфоровая. Я сама могу о себе позаботиться. Но мне нужно сделать кое-что до смерти, понимаешь?

По её тону, смерть казалась неизбежной. Да, как оборотень, она жила бы долго, но не вечно. Тем не менее, Нейт чувствовал, что она молода, и у неё, вероятно, впереди несколько сотен лет, так к чему спешить с делами?

— Значит, эта работа — часть твоей попытки жить самостоятельно?

Она сильно нахмурилась.

— Да, — ответила она, будто эта мысль только сейчас пришла ей в голову и, возможно, немного удивила. — Твоя очередь. Почему работаешь на того, кого ненавидишь? — Она шагнула ближе, и Нейт засомневался, что она осознала это движение, потому что слишком занята тем, что рассматривала его взглядом «я разгадаю твою тайну». — Это как-то связано с выгоранием, о котором ты говорил? О том, как огонь внутри израсходует себя.

Очевидно, он сказал слишком много, и ещё очевиднее, что она слишком умна для своего блага. Не в силах думать, пока она смотрела на него всезнающими глазами, Нейт отвернулся и опёрся руками о стойку бара. Он скорее почувствовал, чем услышал, как Лена придвинулась, и когда её ладонь легла на его руку, возникло ощущение, что он засунул палец в розетку. Он дёрнулся, мышцы напряглись, и сильный, обжигающий жар расплавил костный мозг. Боги, когда он в последний раз так реагировал на женщину?

Об ответе на этот вопрос он не хотел думать, потому что он даже на жену так не реагировал. От этого он зарычал, и возникло ощущение, будто этот рык годами тлел в груди. Слишком поздно Нейт понял, что мог напугать Лену, но, как ни странно, она даже не вздрогнула. На самом деле, начала нежно поглаживать его по спине, успокаивая и возвращая на орбиту.

— Не надо, — прохрипел он, хотя не был уверен, почему не хочет, чтобы она так прикасалась к нему. Она проигнорировала его, продолжая легко его поглаживать.

— Ты был с кем-нибудь с момента, как умерла твоя жена?

Даже для его ушей смех прозвучал хриплым.

— Она не умерла. Её убили. И я не соблюдал целибат, если ты об этом спрашиваешь.

— Нет, не об этом.

Нахмурившись, он выпрямился и обернулся. Лена опустила руки.

— Тогда о чём?

— Любил ли ты после этого?

Он дёрнул головой, словно получил пощёчину, и пришлось сделать шаг назад, чтобы не упасть.

— Почему?

Она тоже шагнула вперёд, и необычная нить паники пронзила разум.