Бойцовский клуб (Рассказы 2003-2007)

Он и сам не знал, зачем. Уже в следующую секунду после того, как Сталкер сказал эти слова, он был готов вырвать свой язык…

Но слов не вернуть.

— Прости. — бросил он и, опустив голову, положил руку на ручку двери.

А в следующее мгновение почувствовал, как кто-то с другой стороны давит на нее, опуская вниз, чтобы открыть дверь.

Он повернулся и посмотрел в лицо Алисы.

И понял, что теперь перед ним сидела не его девушка, перед ним сидел сотрудник СГБ, пусть не опасный, но уже враг.

А еще Сталкер понял, что только что он потерял… не человека… он потерял всё свое прошлое…

Отчаяние, которое через мгновение сменилось ненавистью.

Сталкер рванул ручку на себя, распахивая дверь и врываясь в толпу боевиков.

Если бы это был патруль — три-четыре человека — то уже через несколько минут Сталкер ушел бы, оставив за собой неподвижные тела.

Но это был не патруль. Эсгэбэшники знали, за кем они шли.

И у Сталкера не было никаких сомнений по поводу того, откуда они это узнали.

Его вырубили практически сразу — и только поэтому он не чувствовал боли от ударов, которые градом сыпались на него, лежащего без сознания.

Слишком велика была ненависть эсгэбэшников к Сталкерам, чтобы они могли позволить себе остановиться.

***

Уже стемнело. Лина подняла голову и посмотрела на небо. Наполовину обрезанный диск луны и звезды. Сколько их? Одна, две… пять…

Пять звезд… так мало…

Лина зашла в помещение, секунду постояла возле входа, затем прошла вглубь и села напротив сидящего за столом Старшего.

Несколько минут они молча сидели, потом Старший достал сигареты, протянул пачку Лине, дал ей прикурить и закурил сам.

— Как он? — глухо спросил Старший.

— Уже лучше. — ровным голосом ответила Лина. — Через неделю он встанет на ноги.

— Правду, наверное, говорят, что здесь, в Зоне, люди поправляются быстрее. — произнес Старший.

— Да. — Лина кивнула головой и невесело усмехнулась. — Физические травмы здесь действительно заживают быстрее.

Старший тяжело вздохнул.

— Ты считаешь, что я был неправ? — спросил он.

— А ты сам как считаешь? — спросила в ответ Лина.

Старший затушил сигарету, тут же вытащил из пачки еще одну, закурил и после нескольких глубоких затяжек ответил:

— Я не знаю. Уже не знаю.

— Ты не уверен? — вроде как удивилась Лина.

— Прекрати. — попросил Старший.

— Что прекратить? — поинтересовалась Лина.

— Прекрати так говорить. — мрачно сказал Старший. — Почему ты это делаешь?

Лина вскинула голову, глаза яростно сверкнули:

— Потому что я слышала, что он кричал в бреду! Потому что я знаю, что он встанет через неделю на ноги, но уже никогда он не станет тем, кем был раньше! Потому что ты искалечил его душу! Ты, которого он считает другом, братом и отцом! Как ты мог?!

Старший молчал. Лина выхватила из пачки еще одну сигарету, закурила и, уже чуть успокоившись, продолжила:

— Неужели нельзя было по-другому? Не так… не так жестоко… Ты ведь знал, кем они были раньше… ты мог… ты должен был сказать ему… мы же не просто Сталкеры, мы люди. Мы такие же люди, как и те, которых мы ведем сюда, у нас поменялась лишь цель в жизни, но сами мы не изменились… ты мог хотя бы намекнуть ему…

— Не мог. — ответил Старший. — Потому что мы действительно не изменились. И… знаешь, иногда мне становится страшно…

— Страшно за будущее? — спросила Лина.

Старший кивнул головой.

— Да. За будущее. Нас было пятеро, тех, кто первые вошли в Зону. В наш новый мир. И мы слепо верили в то, что этот мир будет другим. Что здесь всё будет по-другому. Мы жаждали добра, справедливости, свободы… у нас была вера… не надежда, а вера в то, что так и будет. Мы приводили сюда отказников, тех, кому доверяли, потом приводили тех, кому доверяли проведенные нами отказники… на моих глазах гибли те, с кем я пришел в Зону, потом те, кто смогли стать Сталкерами… но мы верили в то, что строим новый мир. И мы совсем не думали о том, что, несмотря ни на что, мы остались людьми. Теряя своих друзей, мы пробуждали в себе ненависть, пытаясь обрести свободу, мы сами заключали себя в тюрьму, желая спасти одних, мы убивали других… а иногда приходилось жертвовать собой же… и последнее время я часто задаю себе один и тот же вопрос — для чего?

Некоторое время Лина молчала.

— Алиса… — начала она.