Боятся ли компьютеры адского пламени?

За столом, не имеющем ножек, сидело уже двое: один поперек себя шире; другой стройный как облизанный леденец, такой же влажный и даже склизкий. Впрочем, пигментный штамп над его правым глазом свидетельствовал о стандартной процедуре клоноинкубации.

Прибывший коротышка оглянул встречающих и выдохнул с каким-то странным двойным шипением.

— Такое впечатление, Анпилин, что ты еще и задницей дышишь,-осклабился влажный и склизкий.

— Я ценю твое внимание к моей дыхалке, Додо-Дубль. — отозвался «малыш», — учитывая, что на гостеприимной Гаспре мне разок уже отключили кислород. Десять минут в безвоздушном коридоре, это еще хуже чем барахтаться с тремя хреново запрограмированными шмарами в узкой койке. И это после того, что я удирал от ментов в контейнере с сильнозамороженным фаршем. Сто восемьдесят миллионов километров при температуре минус сто пятьдесят…

— Но ты вроде жив-здоров, Анпилин. Глазки по-прежнему бегают, носик красный… да и твоя способность быстро перескакивать в состояние «маринада» меня радует. — включился широкоплечий.-Хотя, в общем-то мне плевать, живой ты или дохлый. Гораздо важнее то, что ты продал Зонненфельду, и что собираешься всучить нам.

— Ну, если ты так торопишься.

Без паузы маленький Анпилин засунул длинный узкий палец под верхнее веко и отжал глазное яблоко книзу, оголив ямку малоприятного цвета. Затем коротышка мысленно подозвал к себе стакан и, наклонившись, направил в него из глазной впадины струйку молочного цвета.

— У тебя в башке, кроме этого коктейля, что-нибудь еще есть?-справился человек-леденец. Впрочем, вопрос не требовал ответа.

Стакан наполнился едва ли на четверть, а потом заскользил к центру стола. Глаза всех трех собеседников впились в содержимое стакана. А там мощная пленка поверхностного натяжения быстро сжала жидкость в пузырь. Пузырь стал плавно вылетать из стакана, поплевая по дороге крохотными струйками.

— Ну и как это называется? — несколько недоумевая спросил широкоплечий.

— Карл, дорогой, это назы…, — начал «малыш».

— Стоп! Заткнись, блин! — заорал человек-леденец. Из рукава его комбеза влетело в руку нечто напоминающее солонку; из нее выпорхнули искорки, мгновение спустя превратившиеся в лезвие из зеленоватого огня.