Богословская мысль Реформации

Jaroslav Pelikan (Ярослав Пеликан), «The Christian Tradition». Vol. 4: «Reformation of Church and Dogma (1300 — l700f («Христианская традиция», т. 4: «Реформация Церкви и Догматов «(1300-1700 гг.) (Chicago/London, 1984), рр. 10-22.

По поводу Движения лоллардов см.:

M. Aston (М. Астин), «Lollards and Reformers: Images and Literacy in Late Medieval Religion» (Лолларды и реформаторы: образы и книжность в позднесредневековой религии)(London, 1984).

J-F. Davis (Дж. Ф. Дейвис), — Lollardy and the Reformation in England» (Движение лоллардов и Реформация в Англии), ARG 73 (1982), pp. 217-37.

A. Hudson (А. Гудзон), «The Premature Reformation: Wycliffite Texts and Lollard History» (Ранняя Реформация: Виклиффитские

3. ГУМАНИЗМ И РЕФОРМАЦИЯ

Из многих источников, внесших свои идеи в течение Реформации, резко выделяется гуманизм Возрождения. Хотя Реформация началась в городах Германии и Швейцарии, имеются все основания полагать, что она могла быть неизбежным следствием процессов, происходящих в Италии в четырнадцатом веке по мере того, как движение, известное нам как «Итальянское Возрождение», набирало силу. Настоящая глава представляет собой обзор методов и идей гуманизма Возрождения, позволяющий понять их значение для Реформации.

Когда термин «гуманизм» используется ученым двадцатого века, под ним понимается антирелигиозная философия, утверждающая достоинство человечества без каких-либо указаний на Бога. Термин «гуманизм» приобрел очень сильный светский, или даже атеистический, оттенок. Однако, как мы вскоре увидим, слово «гуманист» имело в шестнадцатом веке совершенно другое значение. Гуманисты четырнадцатого, пятнадцатого и шестнадцатого веков были чрезвычайно религиозны и озабочены не отменой, а реформированием Христианской Церкви. От читателя поэтому требуется отбросить современное понимание термина «гуманизм» и подойти к этому явлению с современных ему позиций позднего Возрождения.

Концепция «Ренессанса»

Хотя французский термин «Ренессанс» в настоящее время повсеместно используется для обозначения литературного и художественного возрождения в XIV-XV вв. в Италии, писатели того периода были склонны называть это движение другими терминами: «восстановление», «возрождение», «пробуждение», «повторный расцвет».[1] (Под «Италией» в данном случае подразумевается географическая, а не политическая реалия). Предвкушая это явление, Паоло Гиовио в 1546 г. назвал четырнадцатый век «счастливым веком, в котором чувствовалось возрождение (renatae) латинского письма». Некоторые историки, среди которых выделяется Яков Буркхардт, утверждают, что Ренессанс дал жизнь новой эре. Именно в этот период, по словам Буркхардта, человеческие существа впервые стали осознавать себя индивидуальностями. Общинное сознание средневековья уступило дорогу индивидуальному сознанию Ренессанса. Флоренция стала новыми Афинами, интеллектуальной столицей смелого молодого мира, в которой река Арно разделяла старый и новый миры. [2]

Предложенное Буркхардтом определение Ренессанса в чисто индивидуалистических терминах во многом спорно в виду мощных свидетельств в пользу коллективных ценностей гуманизма Итальянского Возрождения. Например, коллективный подход к городской жизни (что видно на примере гражданского гуманизма Флоренции), к политике (например, parte Guelfa), к коммерции (например, шерстяная гильдия) и семейной жизни. Однако в одном Буркхардт бесспорно прав: в Итальянском Возрождении возникло нечто новое и захватывающее, очаровавшее многие поколения мыслителей.

До сих пор не вполне понятно, почему Италия вообще, или Флоренция в частности, стали колыбелью этого блистательного нового движения в истории идей. Был выявлен ряд факторов, которые, по мнению историков, имеют некоторое отношение к данному вопросу.

1. Италия насыщена видимыми и осязаемыми напоминаниями о величии древности. Руины древних римских зданий и памятников разбросаны по всей ее земле. Как указывал Роберто Вайсе в своей работе «Открытие классической древности в эпоху Возрождения», эти руины представляли собой живую связь с прошлым. В эпоху Ренессанса они возбуждали интерес к цивилизации древнего Рима и выступали своего рода жизненными стимулами для мыслителей, призывая их возродить жизненность классической римской культуры во времена, считавшиеся в культурном отношении сухими и бесплодными.

2. Схоластическое богословие — основная интеллектуальная сила средневековья — никогда не имела особого влияния в Италии. Хотя многие итальянцы достигли славы в области богословия (например, Фома Аквинский или Григорий Риминийский), они трудились в северной Европе. Таким образом, в Италии четырнадцатого века имелся интеллектуальный вакуум. Всякий же вакуум стремится к заполнению — гуманизм Возрождения заполнил собой этот конкретный просвет.