Богословская мысль Реформации

Второй вклад Кальвина касается статуса библейских утверждений о научных явлениях. Важность этого вклада лучше всего осознать, рассмотрев другую позицию, занимаемую Мартином Лютером. 4 июня 1539 г. Лютер язвительно прокомментировал теорию Коперника, которая должна была быть опубликована в 1543 г., о том, что Земля вращается вокруг Солнца. Разве в Писании не сказано об обратном? Разве Иисус Навин не приказал солнцу остановиться? Таким образом, гелиоцентрическая теория строения солнечной системы была отвергнута Лютером на основании библейского буквализма, столь типичного для этого германского реформатора. (Как мы видели выше (стр. 207 — 209), в своем споре с Цвингли о значении слов «… сие есть Тело Мое» (Мф. 26: 26), произнесенных Христом по поводу хлеба на Тайной Вечере, Лютер настаивал на том, что слово «есть» могло истолковываться лишь как «идентично с». Это показалось Цвингли религиозным и лингвистическим абсурдом, совершенно нечувствительным к различным уровням функционирования языка. В этом случае «есть» имеет значение «обозначает»).

Кальвиновский анализ взаимоотношений между научными открытиями и утверждениями Библии обычно считается одним из наиболее ценных его вкладов в христианскую мысль. Кальвин выдвигает сложную теорию, обычно именуемую термином «аккомодация», под которым понимается «приспособление к нуждам ситуации и человеческим способностям понять ее».

В Своем откровении, утверждает Кальвин, Бог приспосабливается к возможностям человеческого разума и сердца. Бог рисует Свой портрет таким, чтобы мы могли его понять. Такое понимание основывается на кальвиновской аналогии с оратором. Хороший оратор знает ограниченные возможности своей аудитории и соответствующим образом приспосабливает к ним свою манеру речи. Для того, чтобы общение состоялось, над пропастью, разделяющей говорящего и слушающего должен быть наведен мост. Прекрасным примером этого являются притчи Христа: они используют язык и примеры (например, аллегории, основанные на Известных большинству понятиях), вполне соответствующие условиям жизни в Палестине. Павел также приспосабливает свои мысли к возможностям своих слушателей, используя коммерческие и юридические примеры из жизни городов, в которых проживало большинство его читателей.

Аналогичным образом, утверждает Кальвин, Бог, чтобы открыться нам, должен снизойти до нашего уровня. Он уменьшается, чтобы соответствовать нашим возможностям. Точно так, как мать наклоняется, чтобы дотронуться до своего ребенка, Бог наклоняется, чтобы достичь нашего уровня. Откровение является актом Божественного снисхождения, которым Бог наводит мост через пропасть между Ним и Его возможностями и грешным человечеством в наиболее слабых его проявлениях. Как любой хороший оратор, Бог знает Свою аудиторию и соответственно приспосабливает к ее возможностям Свой язык.

Примером такой аккомодации являются библейские портреты Бога, в которых Он часто представлен как Имеющий уста, глаза, руки, ноги. Это наводит на мысль, что Бог является человеком, что каким — то образом вечный и духовный Бог уменьшается до уровня человека, (это явление часто называется «антропоморфизмом» — иными словами, изображение Бога в виде человека). Кальвин утверждает, что Бог вынужден открываться нам таким образом из-за нашего слабого разума. Образы Бога, где Он представляется имеющим руки или ноги, является Божественным «разговором с младенцем», с помощью которого Он снисходит до нашего уровня, используя образы, которые мы можем постичь. Более сложные образы Бога, конечно же, являются более правильными, однако мы можем оказаться не в состоянии понять их.

В случае с библейским рассказом о творении (Быт. 1) Кальвин утверждает, что он приспособлен для восприятия простых необразованных людей; но не должен рассматриваться как дословное отображение реальности. Автор Книги Бытия, говорит Кальвин, «призван был быть учителем не только ученых людей, но и людей необразованных и примитивных; поэтому он не достиг бы своей цели без снисхождения к таким простым средствам назидания». Фраза «шесть дней творения» не обозначает шесть периодов по двадцать четыре часа, а является простым приспособлением к человеческим формам мышления для обозначения длительных промежутков времени. Фраза «вода над твердью» является лишь способом, приспособленным для обозначения облаков.

Влияние обеих этих идей на научное теоретизирование, особенно в семнадцатом веке, было значительным. Например, английский писатель Эдуард Райт, защищая коперниковскую гелиоцентрическую теорию строения солнечной системы, утверждает, что, во-первых, Писание не является книгой по физике, а, во-вторых, его манера речи «приспособлена для понимания простых людей, как няни приспосабливаются к маленьким детям». Оба эти довода непосредственно взяты у Кальвина, о котором можно сказать, что в этих вопросах он внес фундаментальный вклад в возникновение и развитие естественных наук.

Заключение