Богохульство

– Что ж, в следующий раз занимайся этим сам. – Чен развела руками.

– Поэтому-то я и говорю, что надо повторить опыт, – заявил Хазелиус. – Но без паники, без каких-либо ограничений. Дадим Рей столько времени, сколько потребуется, чтобы она нашла настоящее местоположение проклятой «бомбы».

– Я все время был у третьего пульта и почти ничего не видел, – сказал Эдельштайн. – У кого-нибудь есть запись? Хотелось бы почитать, что выдавала эта программа.

– Какой в этом толк? – спросил Хазелиус.

Эдельштайн пожал плечами:

– Просто любопытно.

Хазелиус окинул коллег вопросительным взглядом:

– Кто-нибудь записывал «беседу»?

– У меня где-то есть, – пробормотала Чен. – Я сделала распечатку вместе со всеми остальными. – Она просмотрела листы в папке, вытянула один из них и передала Хазелиусу.

– Прочти вслух, – попросил Сен-Винсент. – Я тоже много чего пропустил.

– И я, – сказала Тибодо.

Остальные кивнули.

Хазелиус откашлялся и принялся отчетливо читать:

«Доброго здоровья!»

«Здравствуй».

«Рад поговорить с тобой».

«И я рада с тобой пообщаться».

«Ты кто?»

«За неимением иного слова я Бог».

Хазелиус поднял глаза.

– Вот выловим сукина сына, который забросил в нашу систему чертову «логическую бомбу», и я придушу его собственными руками.

Тибодо нервно засмеялась.

Хазелиус мгновение-другое помедлил и продолжил:

«Если ты в самом деле Бог, докажи это».

«Для доказательств у нас мало времени».

«Я загадала число от нуля до десяти. Угадай его».

«Ты загадала трансцендентное число е».

«Теперь я загадала число между нулем и единицей».

«Число Чейтина: омега».

«Если ты Бог, то… Скажи, зачем существует Вселенная?»

«Точного ответа я не знаю».

«Замечательно. Бог, и не знает, в чем смысл всего!»

«Если бы я знал это, Вселенной было бы незачем существовать».

«Как это так?»

«Если бы в самом начале было известно, каков будет финал – если мы все были бы лишь составляющими некоего детерминистского ряда заданных условий, – то Вселенной не имело бы смысла возникать».

«Объяснись».

«Если ты там, где хочешь быть, тогда зачем куда-либо ехать? Если знаешь ответ, незачем задавать вопрос. Вот почему будущее есть и должно быть загадкой, даже для Бога. В противном случае существование Вселенной не имело бы смысла».

«Это метафизический спор, а не разговор по существу».

«Если говорить по существу, ни одна составляющая Вселенной не может совершать расчеты быстрее, чем сама Вселенная. Она «предсказывает будущее» с той скоростью, какую способна развить».

«А что такое Вселенная? Кто мы? Что мы здесь делаем?»

«Вселенная – неостановимый масштабный компьютерный процесс, что продвигается к состоянию, о котором мне ничего не ведомо. Ее конечная цель – достичь этого состояния. Оно для меня загадка. Так и должно быть, ведь если бы я что-то о нем знал, тогда ничто не имело бы смысла».

«Что ты имеешь в виду под «компьютерным процессом»? По-твоему, мы все составные части компьютера?»

«Я имею в виду раздумья. Все, что есть во Вселенной, все, что происходит – падающий лист, волна у берега, мерцание звезды, – просто мои раздумья».

«А о чем ты раздумываешь?»

Хазелиус опустил листок.

– Все.

Эдельштайн пробормотал:

– Очень странно.

– Напоминает глупости «Нью-эйдж», рассчитанные на дешевый успех, – сказал Иннс. – «Все… просто мои раздумья»! Все это отдает инфантилизмом. А чего еще ожидать от малообразованного хакера-компьютерщика?

– Ты так думаешь? – спросил Эдельштайн.

– Разумеется.

– Но, позвольте отметить, программа прошла тест Тьюринга.

– Тест Тьюринга?

Эдельштайн взглянул на Иннса искоса:

– Наверняка ты о нем слышал.

– Прости, но я всего лишь психолог.

– Впервые об этом тесте написали именно в психологическом журнале «Майнд».

Лицо Иннса сделалось профессионально бесстрастным.

– Ты одержим идеей самоутверждения, Алан. Тебе стоит всерьез задуматься об этом.

– Тьюринг, – сказал Эдельштайн, – один из величайших гениев двадцатого века. Идея создать компьютер посетила его еще в тридцатые годы. Во время Второй мировой войны он расшифровывал сообщения немцев, закодированные шифровальной машиной «Энигма». Потом выяснилось, что он гомосексуалист, и его стали жестоко унижать. Тьюринг покончил с собой – съел отравленное яблоко.

Иннс нахмурился:

– Он явно страдал серьезным психическим расстройством.

– По-твоему, гомосексуализм – это психическое расстройство?

– Нет, конечно, нет, – быстро проговорил Иннс. – Я о том, как он ушел из жизни.

– Тьюринг спас Англию от нацистов – если бы не он, англичане проиграли бы войну. В знак благодарности соотечественники пустились над ним издеваться. В том положении, в котором он оказался… По-моему, его поступок вполне понятен. Что же касается того, каким образом он это сделал… Все случилось быстро, чисто и весьма символично.

Иннс покраснел.

– Может, вернемся к нашим проблемам, Алан? Думаю, они интересуют всех присутствующих гораздо больше, чем Тьюринг.