Богохульство

Овальный вход в туннель «Изабеллы» светился бледно-голубым сиянием. Извилистые ленты пара, выплывая, расползались во все стороны и постепенно исчезали. В туннеле, прямо возле входа темнела сине-серая стена из обедненного урана, за которой билось сердце «Изабеллы».

То было крошечное место, Си-Зеро, размером с булавочную головку. В нем встречались и взрывались пучки материи и антиматерии, мчавшиеся со скоростью света. Когда «Изабелла» работала на полную мощность, тут было жарче всего на целой планете. Если, конечно, с улыбкой подумал Долби, нигде не прячутся немыслимо умные существа, которые придумали машину посерьезнее нашей.

Он надеялся, что таковых на свете нет.

Большинство энергии, возникавшей в результате взрыва, по знаменитой формуле Эйнштейна, тотчас снова материализовывалось, становясь россыпью экзотических субатомных частиц. Некоторые из них не появлялись с зарождения вселенной, то есть более тринадцати миллиардов лет.

Долби закрыл глаза и представил себя атомом, бегущим вперед и вперед и, благодаря чудо-магнитам, развивающим скорость, близкую к скорости света. Он по-настоящему воображал, как несется по изгибам туннеля, все время ускоряясь, быстрее и быстрее… Картинки, мелькавшие перед его глазами, в который раз потрясали воображение. Вот мимо него, буквально в полудюйме, со свистом пронесся пучок антипротонов, на такой же немыслимой скорости, только в противоположном направлении…

Ему представился миг столкновения. В том самом месте размером с булавочную головку его пучок врезается во встречный. Материя со скоростью света ударяется об антиматерию. Все уничтожается. И вот он рождается заново – в виде новой частицы – и устремляется в каком-то направлении, а детекторы фиксируют и изучают его и всех его собратьев.

Десять триллионов частиц в секунду!

* * *

Долби открыл глаза, возвращаясь из путешествия и чувствуя себя несколько глупо. Проверив, не завалялось ли в карманах монет или других предметов из ферромагнетиков, он прошел туда, где стояли тележки. Сверхпроводящие магниты «Изабеллы» были в тысячи раз мощнее тех, что используют в ЯМР-томографах. Они могли протянуть никель прямо сквозь человека или вспороть ему живот его же собственной пряжкой от ремня.

«Изабелла» была опасна и требовала к себе уважения.

Сев за руль, Долби нажал кнопку, включил сцепление и тронулся в путь на первой передаче.

Эти удобные маленькие тележки он спроектировал сам. Несмотря на то, что скорость они развивали лишь до двадцати пяти миль в час, стоили, как «Феррари Тестаросса», главным образом потому, что были полностью изготовлены из немагнитных материалов – пластика, керамики и диамагнитных металлов. Тележки дополняли набор из системы коммуникации, встроенного компьютера, сенсоров и контроллеров радиолокационного оповещения, датчиков радиации, ферромагнитной сигнализации и специальной платформы для транспортировки хрупких научных инструментов.

Долби пересек выложенный плитами пол пещеры, въехал в овальный проем и остановился.

– Здравствуй, «Изабелла».

Осторожно свернув на бетонную дорожку с углублениями для колес, что тянулась по тоннельному дну вдоль изогнутых труб, он добавил скорость и поехал дальше. Два ряда флуоресцентных ламп наверху освещали тоннель зелено-голубым сиянием. Долби, не останавливаясь, стал рассматривать самую крупную трубу, отбортованную и скрепленную болтами через каждые шесть футов. Внутри поддерживался полный вакуум.

Долби поехал еще быстрее. Резиновые колесики, катясь по углублениям, чуть слышно пошептывали. Магниты располагались друг от друга на расстоянии ста футов. Каждый из них, охлаждаемый до температуры четыре с половиной градуса выше абсолютного нуля, будто дышали паром. Долби въезжал в туманное облако и выныривал из него, сопровождаемый подобием вихря.

Слева то и дело мелькали стальные двери – входы в старые шахтерские туннели. Точнее, запасные выходы, предусмотренные на случай аварии. Однако теперь аварий быть не могло. Теперь тут «жила» «Изабелла».

Магнит 140 располагался в восьми милях от овального входа. На поездку до него уходило двадцать минут. Долби знал, что не стряслось ничего серьезного, и даже радовался возможности побыть один на один со своим детищем.

– Неплохо, – громко произнес он вслух, – для сына автомеханика из Уоттса, а, «Изабелла»?

Кен задумался об отце, который мог отремонтировать любой двигатель в мире, а зарабатывал жалкие гроши. Было трудно поверить в то, что столь талантливый механик всю жизнь едва сводил концы с концами. Долби дал себе слово, что он изменит положение дел. И сдержал обещание.