Богохульство

Индеец, не отвечая, поплелся к куче с одеждой. Эдди подскочил и преградил ему путь. Лоренцо остановился и взглянул на пастора, дыша ему в нос запахом бурбона.

– Лоренцо, ты же прекрасно знаешь, что распитие алкогольных напитков запрещено условиями твоего условно-досрочного освобождения.

Навахо молча смотрел на Эдди.

– К тому же ты исчез, не закончив работу. Вы хотите, чтобы я докладывал должностному лицу, будто ты тут исправно трудишься. А я больше не могу ему лгать. Все, с меня довольно. Я тебя увольняю.

Лоренцо уронил голову на грудь. В первую секунду Эдди было подумал, что его непутевый помощник раскаивается, но тут услышал харкающий звук и увидел выплескивающуюся из его рта слизь. Сгусток, точно сырая устрица, шлепнулся в песок прямо к ногам пастора.

Сердце Расса заколотилось быстрее прежнего.

– Попрошу не плевать, когда я с вами разговариваю, мистер! – воскликнул он, повышая голос и трясясь от ярости.

Лоренцо сделал шаг в сторону, пытаясь обойти Эдди, но тот снова встал у него на пути.

– Слышишь, что я тебе говорю, или не в состоянии понимать человеческую речь?

Индеец молчал.

– Где ты взял деньги на спиртное?

Лоренцо приподнял руку и тяжело опустил ее.

– Я задал тебе вопрос!

– Занял у одного парня, – прохрипел навахо.

– Серьезно? У кого же?

– Не знаю, как его зовут.

– Не знаешь, как его зовут, – повторил Эдди.

Лоренцо предпринял еще одну вялую попытку обойти пастора, но тот снова не позволил ему это сделать. У него дрожали руки.

– Я знаю, откуда ты взял деньги. Ты их украл. С тарелки для пожертвований.

– Ни фига.

– Да, украл! Больше пятидесяти долларов!

– Ни черта я не крал.

– Не чертыхайся при мне, Лоренцо! Я видел, как ты их брал.

Ложь соскользнула с языка Эдди прежде, чем тот осознал, что вынужден прибегнуть к ней. Впрочем, можно было считать, что он и вправду все видел: индеец не признавался в содеянном, но правда высвечивалась на его лице.

– Ты присвоил пятьдесят долларов, в которых эта церковь крайне нуждается. Но ты украл их не только у нее. И не только у меня. Ты украл их у Господа!

Лоренцо молчал.

– Как, по-твоему, Господь на это ответит? Ты думал об этом, когда брал деньги, а, Лоренцо? «И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну»[11].

Лоренцо быстро развернулся и зашагал в противоположном направлении, назад, к городу. Эдди догнал его и схватил за рубаху в районе плеча. Лоренцо вырвался и продолжил путь. Потом вдруг резко остановился и направился к трейлеру.

– Ты куда? – закричал Эдди. – Не смей туда входить, слышишь?

Лоренцо поднялся на крыльцо и вошел внутрь. Эдди взбежал по ступеням вслед за ним, но остановился у самой двери.

– Немедленно выходи! – Опасаясь, что негодяй нападет на него, заходить в трейлер он не решался. – Вор! Вот ты кто! Самый настоящий вор! Сейчас же выходи из моего дома, или я вызову полицию!

Из кухни послышался шум. Судя по звукам, индеец выдвинул и швырнул на пол ящик со столовыми приборами.

– За нанесенный ущерб ты заплатишь! Все до последнего цента!

Снова раздался грохот. По кухне разлетелась еще какая-то домашняя утварь. Эдди всем сердцем рвался в дом, однако его удерживал страх. Хорошо еще, что индеец прошел в кухню, а не в спальню, где стоял драгоценный компьютер.

– Выходи, я тебе говорю! Несчастный алкоголик! Человек-паразит! Сор в глазах Иисуса! Я все расскажу твоему надзирателю, и ты отправишься обратно в тюрьму! Я обещаю!

Лоренцо внезапно возник на пороге с большим кухонным ножом в руке. Эдди попятился назад и сошел по ступеням вниз.

– Лоренцо. Нет.

Индеец остановился на крыльце, слегка покачиваясь, щурясь в лучах вечернего солнца и размахивая оружием. Спускаться он как будто не собирался.

– Брось нож, Лоренцо, – произнес Эдди. – Брось, кому говорят!

Индеец опустил руку.

– Брось сию секунду. – Эдди заметил, что крепко сжатые вокруг рукояти пальцы навахо немного расслабляются. – Брось, или Иисус покарает тебя!

Из груди Лоренцо вдруг вырвался вопль ярости.

– Да имел я твоего Иисуса в задницу! Вот так! – Он с таким остервенением пронзил ножом воздух, что чуть не потерял равновесие и не шлепнулся с крыльца.

Ошарашенный Эдди подался назад.

– Да как… ты… смеешь… столь гадостно… богохульствовать? Ты больной… погрязший в грехах человек! И будешь гореть в аду! Сатана! Ты… – Голос Эдди оборвался. Он задыхался от негодования.

Лоренцо засмеялся сиплым бесстрастным смехом. Он стал неистово размахивать ножом, будто упиваясь ужасом Эдди.

– Да, да! В задницу!

– Гореть тебе в аду! – проревел Эдди в приступе неожиданной храбрости. – Ты будешь упрашивать Иисуса смазать твои обуглившиеся губы, но Он тебя не услышит! Потому что ты мерзавец. Гадкий презренный человечишка!

Лоренцо снова сплюнул.

– Ну, ну…

– Господь тебя накажет, помяни мое слово! Он уничтожит тебя, проклянет, жалкий богохульник! Ты украл у Него, грязный индеец, ничтожество, вор!