Богоборцы из НКВД

Рассказывая о Поместном Соборе РПЦ 1945 года, советский историк В. А. Алексеев писал в журнале «Агитатор»: «Большую помощь Церкви в подготовке Собора оказал Совет по делам Русской Православной Церкви. Между Г. Карповым и Алексием установились вполне партнёрские, если не приятельские, отношения. Этого, кстати, желал и Сталин. Любопытно, что Алексий даже «патронировал» первые шаги Карпова на его новом поприще. Интересно содержание одного из писем Патриарха Алексия Карпову накануне Собора, в котором тот «инструктировал» последнего, как ему вести себя на этом мероприятии. «Вы присутствуете на заседании Собора 31 января, выехав для сего из переулка Островского в час дня. Там вы читаете нам обращение от лица правительства и затем, выслушав моё ответное слово, отбываете, ни с кем персонально не знакомясь. Затем, вы присутствуете на литургии 4-го числа и после литургии и краткого молебна, когда я выйду в мантии, первый меня удостоите приветствия».

Кроме всего прочего, патриарху и генералу МТБ (затем КГБ) частенько приходилось и лобызаться. Например, официальные источники писали об этом так: «Когда Святейший Патриарх Алексий выразил ответную благодарность Правительству и И. В. Сталину, то Г. Г. Карпов и Патриарх троекратно облобызались».

По авторитетному мнению историка В. Цыпина, «в послевоенные годы Патриарх Алексий, несмотря на свои 67 лет, действительно держал в руках бразды высшей церковной власти, которая, однако, была подконтрольна Совету по делам Русской Православной Церкви. Народ почитал и любил своего Патриарха. Его частые богослужения в московских храмах привлекали туда множество верующих, которые едва помещались внутри храмов. Совершая литургию, патриарх непременно произносил проповеди. Известный мемуарист писал о служении Патриарха Алексия в послевоенные годы: «При восшествии на вершину церковной власти он мало переменился. Та же верность традициям, глубокая религиозность, но в строгих рамках этикета, в твёрдо устоявшихся, застывших формах. Строгий консерватор, Святейший мыслил Церковь как нечто неподвижное в рамках нового Советского государства… Консервативная Церковь в консервативном государстве — такова новая формула, пришедшая на смену старой формуле церковных либералов: «свободная Церковь в свободном государстве». Для Патриарха Алексия, который получил образование под кровом катковского лицея, происходил из строго консервативной семьи… это была родная стихия. И он вполне удовлетворял новым требованиям диктатора: являлся воплощением старого русского консерватизма, но без всяких излишеств и крайностей».

Зависимый в своей деятельности от Совета, Патриарх Алексий в личных контактах с сильными мира сего умел сохранить достоинство. Однажды Г. Г. Карпов пригласил его на банкет и пообещал прислать за Святейшим автомобиль в 7 часов вечера. Автомобиль прибыл с 20-минутным опозданием и был отправлен назад, а Патриарх прибыл на банкет в своём собственном автомобиле. Оберегая близких ему людей, Патриарх мог позволять себе решительные и рискованные действия. Так, он просил передать Сталину, что уйдёт на покой, если не освободят из-под ареста близкого ему человека, Д. А. Остапова, обвинённого в пребывании на оккупированной территории Литвы во время войны. В тот же день Остапова освободили».

По поводу личности Алексия I существуют различные оценки. Например, Евгений Жирнов пишет, что «глава Совета по делам РПЦ считал Алексия человеком слабохарактерным и легко попадающим под чужое влияние. Но скорее всего, бывший чекист Карпов принимал за безволие интеллигентность патриарха. Судя по документам, к любой поставленной цели глава церкви пробивался с внешней кротостью и скрытым упорством.

Как и любой грамотный руководитель…Алексий I начал управление церковью с перевода под свой контроль финансовых потоков. Для этого в состав руководства хозяйственного управления патриархии он ввёл своего бывшего слугу, келейника Остапова. Это назначение вызвало массу кривотолков. Но сам святейший в беседе с Карповым объяснял это так: «Я не знаю, почему на него жалуются. В мою деятельность он никак не вмешивается, но является большим экономом, и в этой части он мне помогает беречь расходы. Что касается грубости и нетактичности, я допускаю, т. к. он в этом отношении мужик, и угловатость при обращении с другими бывает заметной. Но я предупрежу его в части необходимости более тактичного обращения с другими…»

В 1946 году, чтобы убрать Остапова из патриархии, его даже арестовали якобы за связь с немцами в период оккупации. Но патриарх с жаром вступился за своего помощника: «Я знаю Остапова с самых юных его лет… И по происхождению (крестьянин б. Тульской губернии), и по своему всему складу и настроению он является самым настоящим патриотом и всецело советским человеком. А потому я смело могу за него поручиться, что он не причастен ни к какому преступлению против Родины».