Богоборцы 4

— Эх, — выдохнул я, чувствуя, как злость на птицу исчезает, сменяясь жалостью. — Извини, но нет. Мне дома ждёт семья. Девчонки мои, опять же. Как они без меня и как я без них. Мне жаль тебя, но сделать в этой ситуации я ничего не могу.

— Я понимаю, — опустила голову птица. — Мы из разных миров.

— Не грусти. — Я чуть передохнул и продолжил убивать драугров, сбивая их с ног и отрезая головы. — Проедет и по твоей улице машина с колбасой. Даже боги должны меняться. Пусть это занимает много времени. Так что найдёшь ещё себе друга. Или вот сгоняй в другие пантеоны. Я, конечно, не знаю, как у вас тут всё устроено, но уверен, что какая-то связь между собой должна быть. Ведь… э! Куда?!

Очередной драугр, вместо того чтобы окончательно сдохнуть под моим ножом, просто растворился в воздухе. А вместе с ним и все остальные мёртвые и не совсем мёртвые. Из всей сотни я прибил от силы штук двадцать, но главное, что нащупал алгоритм, позволяющий мне не вступать в безнадёжные схватки, так как число противников было слишком велико, чтобы надёжно уничтожать их, не прикладывая лишних усилий. И это всего на полчаса беготни.

— Ты доказал, что достоин, — рядом со мной уже привычно хлопнулась о землю Сирин, обращаясь девушкой. — Нет нужды добивать всех.

— Ясно, — я равнодушно пожал плечами. — Слушай, а тебе не больно вот так со всей дури о землю биться? Неужели нет способа попроще, без таких жертв?

— Можно, конечно, — удивилась вопросу девушка. — Но как раз так проще. Мать-земля помогает. А без этого дольше, больнее и зрелище такое себе. Неприглядное, скажем прямо.

— Понятно, — я достал из рюкзака бутылку с водой, выпил с пол-литра и протянул Сирин. — Будешь? Долго нам ещё идти, а то уже что-то запыхался? Да и время поджимает.

— Какая странная штука, — птица осторожно приняла из моих рук пластиковый баллон. — Прозрачная, но не стекло. И пахнет противно.

— Не знаю, мы привыкли, — я снова пожал плечами. — Кругом сплошная химия, даже еду из неё делают. Возьмут кусок чего-нибудь, посмотришь, ну вообще несъедобная херня. А нашпигуют разными заменителями вкуса, ароматизаторами и прочими глюкоматами натрия, и народ жрёт и нахваливает.

— Ужас какой!!! — схватилась за лицо Сирин. — Неужели совсем нормальной еды нет? Бедненькие!

— Да почему, есть. — Мне стало немного неудобно, что богиня жалеет простых людей. — В деревнях там вообще всё своё. Я сам в селе вырос, на молоке и мясе, можно сказать. Но всё равно гадости хватает. То пальмовое масло подсунут, то ещё чего. Разрыхлители все эти, консерванты. Последнее время ничего такого есть не могу, сразу тошнит. Как зверобога завалил, так чувствительность ко вкусам повысилась и прям беда. Ладно хоть у нас в столовой хорошо кормят, а так приходится на рынок мотаться, искать нормальную колбасу да сыр.

— Ну ничего, — погладила меня по плечу Сирин. — Сейчас до дядьки Перуна, он точно пир закатит. Отведаешь и медов хмельных, и браги, и лебедей печёных.

— Почки заячьи верчёные, — подхватил я, — икра чёрная, икра красная, икра заморская, баклажанная. Ага плавали, знаем. Фуагра-то будет? А то без фаугры я несогласный. Это не пир, без фуагры-то, а так, попойка какая-то.

— Конечно, будет! — преувеличенно бодро поддержала меня девушка, но я заметил мелькнувшее в её глазах замешательство. — Фугря нынче знатная уродилась. Сочная, сладкая, просто тает на губах.

— Да, да, вот такую я люблю, — я изо всех сил старался не рассмеяться. — С молоком особенно вкусно. Разомнёшь её ложкой, молока сверху нальёшь, она в нём растает и пьёшь.

— Ага, — окончательно стушевалась Сирин и ловко перевела тему: — Ты обещал рассказать о мире смертных. И про тарелочки с голубой каёмочкой. Как они без яблочек наливных работают?

— Так блокчейн же! — я сделал удивлённые глаза, мол, как можно такое не понимать. — После тест-чекинга, все рили тарелочки регистрируются онлайн в блокчейн-базе.

— Как интересно, — поддакнула девушка, но я видел, как остекленел у неё взгляд, пока она пыталась переварить незнакомые слова, и не выдержал, покатившись от хохота. — Чего смешного?!

— Прости, — меня буквально согнуло пополам. — Извини, но ты так забавно реагировала! Я не могу!!! Ща помру!

— Да ну тебя!!! — обиделась Сирин и, обернувшись птицей, попыталась было взлететь, но я мигом кинулся и поймал её, схватив в охапку. — Пусти!!! Пусти, кому говорю!!!

— Ну прости, прости дурака! — я аккуратно отпустил пернатую. — Ну балбес, виноват. Не хотел обижать, просто я сам не знаю, как оно там всё работает. Вот и пошутил. Глупо, признаю. Прости уж. Я деревенский, жил в лесу, молился колесу. Воспитания и чувства такта никакого. Мне и девчонки мои говорят, что я пень и лопух. Давай мириться.

— Не будешь больше надо мной смеяться? — девушка вроде ещё дулась, но уже не улетала. — Это было очень обидно!

— Слово даю! — я поднял руку, словно приносил обет. — Больше никогда. И постараюсь рассказать всё, что тебе интересно. Ну прости, а?

— Ладно, — смилостивилась птица, снова обращаясь человеком. — Но учти, ещё раз, и дальше добираться будешь сам!