Богоборцы 2

В отличие от девчонок, доступа к закрытой информации с самого детства я не имел. Как и опытных родственников, готовых направить, подсказать и приоткрыть тайны тонкого мира. Так что мне пришлось учить всё с нуля и в том числе историю попыток обретения обычными людьми силы. Богоборцам завидовали, и некоторые считали, что они не хуже. Но так как богов на Земле не осталось, обратиться они могли только к духам. В том числе к самым тёмным, ведь в погоне за силой все средства хороши.

На мой взгляд, это попахивало идиотизмом. Даже не будучи одарённым, я прекрасно понимал, что духи ничего не делают просто так. Даже домовые, которые, казалось бы, без человека существовать не могут, и то требуют к себе уважения и различных подношений. А если что не по ним могут и со двора сжить. До смерти, правда, редко дело доходит, но тем не менее. А уж от тех тварей, что прячутся в темноте, ничего хорошего и вовсе ждать не приходится. Силой они, может, и поделятся, но возьмут за это столько, что сам рад не будешь. Но идиотов, желающих получить всё здесь и сейчас, меньше не становится. Вот ещё один нашёлся… я прутиком поворошил угли, откапывая обгоревшие кости. Судя по виду и размеру, куриные.

Была, конечно, надежда, что это мог кто-то просто сломаться и, например, греть двигатель, потому что холодный не заводился. А кости… так это жена ему тормозок с утра собрала, да бёдрышек запечённых положила. Но я понимал, что это самообман и верить в подобное у меня права нет. А значит, придётся оформлять находку по всем правилам. Вздохнув, я полез в карман за маятником и телефоном.

Кристалл заберзата, к сожалению, подтвердил мои самые худшие опасения, начав ходить над кострищем кругами и светиться тусклым зелёным цветом. Мерзким таким, будто гнилушки на болоте, в играх таким обычно некромантов подсвечивают. Не зря, кстати. То ли память генетическая срабатывает, то ли ещё что, но такой цвет действительно соответствует пусть не восставшей нежити, но весьма мерзким духам. Болезни, проклятия и прочее, не убивающее сразу, а медленно душащее так, что сам жить не захочешь. Пакость, короче, сплошная. И это был ещё один момент, которого я не понимал. Почти все колдуны, так называли обычно тех, кто искал силу у духов, обращались к самым тёмным и отвратительным, способным лишь гадить и уничтожать, сущностям. Лишь один на десять тысяч искал того, кто может созидать, остальные предпочитали разрушать.

Сняв на камеру служебного смартфона реакцию маятника и само место проведения ритуала, я тщательно запротоколировал произошедшее, благо для этого имелась готовая форма, и, прикрепив видео, отослал рапорт в бюро. Пусть теперь у них голова болит. Я не следователь, чтобы искать доморощенного колдуна, или колдунью, решившего поиграть с высшими силами. Я боевик. Могу копать, могу не копать, и всё. Так себе позиция, но я просто-напросто боялся накосячить.

Колдуна не получится вычислить маятником, как тех же гремлинов или домового. Тут нужно расследование. А я в этом ровно как свинья в апельсинах. Так что лучше делать свою работу и не выпендриваться. Поэтому, бросив на кострище печать изгнания и дождавшись, пока оно перестанет исходить гадким зелёным дымом, я смахнул прутьями остатки золы с дороги, а то место, где оно было, тщательно посыпал солью. Старые методы, они самые надёжные.

— Чего там? — батя хоть и не пошёл за мной, но из машины вылез и теперь нарезал круги, давя любопытство. — Серьёзное что-то? Может, Ивану Петровичу позвонить?

— Да не то чтобы, но есть немного, — отмахнулся я. — Вернёмся — заеду к нему поговорю. Я то, что мог, сделал. Остальным пусть бюро занимается.

— А что было-то?! — отца буквально распирало. — Или нельзя разглашать?

— Да почему нельзя, — я пожал плечами, — кто-то колдовством балуется. Обряд здесь провели, сожгли курицу или петуха. Скорее всего, живьём, там проволока была, лапы, похоже, скручивали.

— И чего теперь, — аж побледнел отец, — у нас тут какая-то неведомая херь будет разгуливать?

— Если бы всё было так просто, от одарённых стало бы не протолкнуться, — рассмеялся я. — Даже то, что на обряд кто-то откликнулся, не означает, что человек вмиг стал колдуном. Процесс сделки с духами длительный, непростой и зачастую заканчивающийся смертью соискателя, если его можно так называть. И очень хреновой смертью, скажу я тебе.

— Так чего делать-то теперь? — батя поскрёб в затылке. — Ты вот говоришь, что, может, ничего и не будет, ну а вдруг наоборот. И что, просто сидеть и ждать?

— Почему? — удивился я. — Зачем ждать, когда нам за сеном ехать надо. А с этим колдуном пусть бюро разбирается. Я им рапорт скинул, теперь однозначно инспектора пришлют. Вот он пусть и ищет, кто обрядами балуется. Я-то боевик, моя задача простая — бить по башке, в кого ткнут пальцем. А думает пусть лошадь, у неё голова большая.

— Ну-ну, — вроде расслабился отец, — поехали, умник, а то уже обед, а мы даже до места не добрались. Придётся в темноте грузить.