Богоборцы 2 (СИ)

Со смаком дожевав песочные кольца, щедро посыпанные орехами, я допил компот и начал неспешно собираться. Прежде чем ехать домой, нужно было пройтись по магазинам, раз уж я здесь. Ничего серьёзного, так по мелочи, мама прислала список, а ещё стоило поглядеть блюдца, точнее пиалочки, глубокие. Лучше фарфоровые, но на крайний случай сойдут и керамические или металлические. Главное, чтобы выглядели красиво. Балашка намекнул, что он уже присмотрел кого-то из дворни, а за работу следовало благодарить. Вот и будут из них молоко да сметанку лакать, благо этого добра при здоровой корове хватало.

Свиту домовой собирался завести приличную, как и положено рачительному хозяину. Банник — понятное дело, он уже прописался, и нареканий к работе не было. Затем дворовой, овинник, хоть у нас и овина отродясь не водилось. Но так называли духов, обитающих не только в овинах, но и на сеновалах. Очень полезный в свете защиты от пожаров. У нас сеновал занимал большое пространство над стайкой и гаражом, так что подобный дух был просто необходим.

Следующим по списку, но не по важности был хлевник или баган. Что мне нравилось в нашей нечисти, место обитания всегда можно было понять из имени. Так и тут, этот дух отвечал за скотину. Обихаживал, всячески лечил, отгонял потусторонних тварей, что хотели ей поживиться. Такого помощника обижать было никак нельзя.

Ну и, конечно, полевик. Этот дух в целом не относился к домашним, но с недавнего времени, а точнее, в последние лет сто принялся прибиваться к хозяйствам. А всё потому, что колхозы фактически уничтожили единоличников, а поля при машинной обработке стали громадными. Дух же жил не с самого поля, а с человека, что его обрабатывал. Казалось, деваться им некуда, но на выручку пришёл картофель. Огороды, конечно, были меньше, но соток пять-шесть сажали даже на самых захудалых дворах. У нас, например, было двадцать. Так что худо-бедно жить полезной нечисти было где. Однако за всё приходилось платить, вот и полевик вместе с огородом попал под руку Балашки. Ну а я, со своей стороны, мог только помочь домовому навести порядок.

— Витя приезжай быстрее, они её сожгут!!! — Я рассматривал китайские расписные пиалки, когда на смартфон пришёл вызов от сестры, и та, захлёбываясь слезами, принялась вопить в трубку: — Там они… и Наумовна… а она говорит, что не она… Приезжай быстрее!

— Так, не реви! — я выхватил из кармана деньги и, не считая, кинул их на прилавок, со всех ног кинувшись к машине. — Успокойся и внятно скажи, что случилось. Я уже еду.

— Это Никифоровна, — Ксенька всхлипнула в трубку, — у неё корова заболела и померла, а она говорит, что её Юлька Комисарова сглазила. Что она ведьма, и её надо сжечь. И они её уже к срубу потащили. Приезжай быстрее, мне страшно!!!

— Твою мать, — я плюнул со злости, прыгая в Пумбу и заводя мотор. — Вот и нашёл ведьму. Теперь осталось её спасти.

Глава 8

Я ещё никогда не гонял с такой скоростью, выжимая из движка Пумбы всё, что только можно. И впервые пожалел, что взял броневик, а не какой спорткар. Это обычно я был равнодушен к быстрым покатушкам, предпочитая надёжность, но сейчас именно от моей скорости зависела жизнь человека. Пусть даже сам я подозревал, что люди могут оказаться правы. Юлька действительно была первой кандидаткой на роль ведьмы.

Однако, даже если это и так, и именно Комисарова заключила контракт с духом, никто не собирался её убивать и уж тем более отдавать на самосуд селянам. Сам по себе подобный проступок не попадал ни под уголовную, ни под административную ответственность, судить могли только за результат деятельности. И если новоиспечённый колдун или ведьма ничего натворить не успели, они продолжали жить обычной жизнью, ну, разве что попадали под пожизненный гласный контроль бюро.

На мой взгляд, такой подход был справедлив. Тем более что редко кто из обрётших силу мог сдержаться и не использовать ее кому-то во вред. Ломать всегда легче, чем строить, я-то точно знаю. Вот и получалось, что да, колдуны да ведьмы сидели в спецзонах, но исключительно по уголовным статьям, а не за сам факт. И это было правильно, а вот самосуд, даже в случаях, когда личность и вина колдуна полностью установлены, лишь вредил нашему делу. Эдак и до охоты на ведьм недалеко. Вон в Европе уже зажигали, до сих пор оправиться не могут.

Но это всё частности, главное, что я не мог допустить смертоубийства у себя дома. Те, кто сейчас пытался устроить аутодафе, были обычными людьми, которых я знал с детства. Да, они поддались порыву, сработал глубинный страх перед потусторонним, но уже завтра, когда отпустит, на них навалится осознание того, что они натворили. Это толпа не умеет рефлексировать, а вот отдельные люди очень даже, и после подобных самосудов резко вырастает число самоубийств. Что, в свою очередь, открывает дорогу злым духам. Короче, как ни крути, я просто обязан был остановить казнь вне зависимости от того, ведьма Юлька или невинная жертва.