Богиня по крови

Морриган поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. Бабушка с дедом вышли в коридор, а она медленно подошла к постели Кайла.

На нем было куда меньше «капельниц и остального», чем совсем недавно на ней. Морриган посмотрела ему в лицо. Смертельная бледность, запавшие глаза, ввалившиеся щеки – но все равно он был так похож на Кигана, что она не смогла сдержать слезы. Морриган присела на краешек кровати и обхватила руками его руку.

– Я знаю, что ты не Киган, но ты – все, что у меня осталось от него. И у меня есть надежда, что он сможет услышать мои слова, ведь вы друг с другом каким-то образом связаны. Я не успела с тобой попрощаться, Киган. Все случилось так быстро. Но это было не напрасно. Наш свет победил тьму, по крайней мере, на ка кое-то время – богиня сказала мне, что надолго. Я просто хочу, чтобы ты знал об этом. – У нее перехватило горло, и она отерла рукавом выступившие слезы. – И никогда не забуду свое обещание. Я доверюсь надежде и буду верить, что когда-нибудь найду тебя. Даже если это займет целую жизнь, я все равно найду тебя, Киган. – Она наклонилась и прижала к губам его безвольную руку. Потом вернула ее на место и, закрыв лицо руками, придушенно зарыдала. Ее сердце было разбито на тысячи осколков.

– Ты меня потеряла, огонек?

Морриган ахнула и быстро вытерла рукой глаза, затуманенные слезами.

Его щеки уже начали розоветь, и он улыбался ей – такой знакомой, потрясающей, замечательной улыбкой, за которую Биркита называла его шалопаем.

– Киган?

– Морриган, огонек, может, ты мне объяснишь, что случилось с мечом, который воткнулся мне в грудь и убил меня? – спросил тот, трогая себя за грудь и не находя рукоятки. Потом он глянул на себя и нахмурился. – И остальная моя часть?

– Киган! – Плача и смеясь, Морриган бросилась ему на грудь как раз в тот момент, когда в палату влетели ее бабушка и дедушка.

– Морги, у тебя все… – начал было дедушка, но потом фыркнул: – Опять он лапает тебя во всех местах.

Чувствуя на себе руки Кигана, Морриган засмеялась. И словно в ответ на ее счастье, палату очень солидной и современной тулсовской больницы имени Святого Франциска вдруг наполнило облако блестящих златокрылых бабочек, которые радостно собрались в круг над кроватью и рассыпались сотнями лепестков роз.

– Кажется, здесь не обошлось без Эпоны. По-моему, она только что сотворила еще одно чудо, – произнес Ричард Паркер. Он обнял свою дорогую жену и посмотрел на внучку, которая смеялась в объятиях мужчины, который совсем недавно считался мертвым.

– О, дорогой, я в этом никогда и не сомневалась.

Второй эпилог

Партолон

Я прислонилась к Кланфинтану и удовлетворенно вздохнула, когда он обнял меня. Мы стояли и вместе смотрели на свою внучку, которая мирно спала в колыбельке.

– Я скучал по тебе, любовь моя, – прошептал он мне на ухо, чтобы не разбудить Этайн.

– Я тоже по тебе скучала, – ответила я. – Извини. Я просто не могла справиться с болью.

Он еще крепче обнял меня.

– А я все ждал, когда ты ко мне вернешься.

– Спасибо, что так сильно любишь меня.

Я ощутила, как сотрясается от смеха его грудь.

– Это от меня мало зависит. Это работа твоей богини. И я всем сердцем ей благодарен, что она дала мне предназначение тебя любить.

– А мне – тебя, – ответила я и замолчала. Несколько раз переглотнула и продолжила: – Мирна ушла от нас не совсем, ты знаешь это? Частичка ее живет с нами в ее прекрасной дочери. Другая – где-то на лугах Эпоны вместе с богиней. А еще одна – та, что с магией, – живет в Оклахоме с моими родителями и мужчиной, которому богиня дала предназначение ее любить. – Я повернулась и посмотрела в его такие родные карие глаза. – Зная все это, теперь я могу вынести ее потерю и даже находить радость в этой жизни.

– Шеннон, моя девочка, мы сможем наслаждаться жизнью столько жизней подряд, сколько пожелает твоя богиня.

Кланфинтан требовательно наклонился к моим губам, и я сердцем услышала любящий голос Эпоны. И поняла, что душа моей дочери и дочь моего духа сейчас действительно в мире и спокойствии.

Хорошая работа, Любимица… Хорошая работа…