Богиня на цепи

«Я взрослая женщина. Сколько ждать вашего решения? Когда вы наиграетесь?»

– Ты ошиблась.

«Радуйся. Я наигрался. Только не Дитой. А Этрурией»

Управляющая подавилась возмущением. Что означают эти слова? Что он с ней сделает?!

– У меня есть просьба. – Она сдастся, только сгорев в его огне.

– Разве не ты должна мне свадебный подарок?

Валерия замялась.

– Говори.– Элиас чиркнул ногтем нижнюю губу. Его кожа почти полностью сменилась. И шелушилась лишь в нескольких местах. Как змея сбрасывает кожу, он сменил свою.

– Хочу последнюю ночь с вами.

Властелин нахмурился. Он прекрасно слышал её мысли.

И её протест был равнозначен измене. Но он не хотел убивать женщину, которой доверял годами.

– С тех пор как появилась эта рабыня…

– Она уже не рабыня. – Пресек ненужные движения воздуха Элиас.

– Позвольте только сегодня. Последняя ночь. – Валерия щелкнула пальцами, и служанка внесла поднос с едой и напитками прямо в кабинет.

Разговор был неизбежен. Все-таки, он готовил её на роль королевы. Но властелин умудрился оттянуть его на последнюю ночь перед торжеством. И сейчас жалел об этом. Он собирался напиться. В голове все еще стоял туман. Возможно, воздействие создателей подавило его волю. Возможно, он подсознательно уже смирился с постоянным присутствием Диты около себя. Но решение, действительно, было неожиданным. Даже Гидеон несколько минут пребывал в ступоре и мысленно считал пляшущих демонов.

– Если Валерия вам больше не нужна, я могу забрать ее? – Спросил Гидеон после недолгого молчания.

– Конечно. – Разрешил. А потом уточнил. – А она не против?

– Я люблю ее. – Сказал Гидеон, обрекая себя на неизбежное разочарование. Позволить ему попасть под влияние женщины, Элиас не мог. Его план был уже продуман и выверен. Мальчишеская глупость, проступившая во взгляде первого помощника, в этот план не входила.

И теперь он терпеливо потягивал вино, позволяя Валерии распутать шнуровку. Гидеон должен увидеть все в мельчайших подробностях.

Женщина действовала быстро. Каждое движение – вызывающее и точное. Она знала его сокровенные желания и любимые позы. Чувственно пригубила вино и влила напиток в рот Феоса.

Элиас послушно слизнул капли, принимая условия игры. Подхватил ее под бедра и усадил на себя.

Этот вкус был ему знаком.

– Из-за крови дракона, добавленной в вино, я могу потерять рассудок и свихнуться. – Прошептал он ей на ухо.

Валерия вздрогнула. Порошок она забрала из комнаты Гидеона в ночь проигрыша. Это была компенсация за унижение Но по описанию в книге действовать он должен был по-другому. И добавленный в вино розмарин должен был полностью отбить запах…

– Все верно. Вот только запах травы остался. А я не козел, чтобы траву любить. – Ответил Элиас, не позволяя управляющей вырваться из стальной хватки.

– Это недоразумение. – Облизала губы женщина.

Элиас развязал шнуровку и стянул с нее платье. Наркотик приятно туманил мозг. Её кожа была прохладной и свежей, с легким запахом горечи. Такая удобная и знакомая. Он прикрыл глаза, возвращаясь на несколько лет назад. Спокойствие и постоянство. Рутина и скука.

С появлением сахарной ведьмы времени на рутину не осталось. Он всегда считал демонов богами этого мира. Его мать – чистокровная демоница, по какой-то причине сохранившая ему жизнь. Хотя, обычно, ребенка от человека жительницы бездны уничтожали на ранних сроках. Тратить больше года на беременность и потом заботиться об абсолютно бесполезном существе считалось в мире демонов величайшей глупостью. И если демоны спокойно сеяли семя по поверхности, не заботясь дальнейшей судьбой своих ростков. То демоницы предпочитали только чистокровные связи.

От демонов у людей рождались сильные огненные маги, если мать, конечно, умудрялась пережить девять месяцев с полудемоном в животе. Большая часть женщин умирала. Маги оставались жить на земле. И никогда с демонами не пересекались. От человеческих мужчин дети были тоже сильными. Но ребенок человека был гораздо слабее самых изнеженных демонят. И умирал до того как ему исполнится шесть лет. В это время демонята отпускают свой первый огонь и сжигают всех, кто не способен противостоять им.

Видимо, мать очень любила его отца. Отца, которого Элиас ни разу не видел.

Она говорила, что его убили, как только ребенок родился. И выбросила Элиаса на поверхность, как раз в возрасте шести лет. Чтобы защитить или спрятать, забыть или отказаться. Сейчас это уже не имело значения. Это раньше он злился на весь мир за подобное отношение. Но через несколько сотен лет начинаешь смотреть на воспитание детей намного проще. В том, чтобы бросить чадо на произвол судьбы и дать ему возможность самому отстоять свою жизнь, есть определенный смысл.

Выживают сильнейшие.

Хотел ли он увидеть её, явившись в ее мир?

Его мать звали Инкейма. И она была дочерью сильнейшего из демонов. Что давало Элиусу право самопровозгласить себя Богом.

В Этрурии может быть только один Всемогущий.