Богиня мщения

Сама Зейна выглядела как обычно, то есть великолепно. Ее экзотическая красота (она была наполовину бразильянкой, наполовину — индианкой) производила ошеломляющее впечатление и способна была загипнотизировать кого угодно.

— А вот и малыш Бо-би-бо, — промурлыкала звезда своим низким, чуть хрипловатым голосом. — Давненько Зейна его не видела. Где же был мой Бобби все это время?

Бобби смело взглянул в ее кошачьи глаза и вдруг понял, что чувство, которое он когда-то питал к этой женщине, давно умерло.

— Да я почти все время здесь, в клубе, — ответил он небрежно, здороваясь за руку с бледным, словно и впрямь только что из гроба, бойфрендом.

— Не навестить ли Зейне малыша Бобби? — проворковала певица. — Хочешь, я приду к тебе?

— Нет, — неожиданно твердо сказал бойфренд. — Он не хочет, и я тоже не хочу.

Наконец-то, подумал Бобби. Похоже, Зейна связалась с человеком, который не боялся ей возражать. И он рассмеялся, разряжая возникшее напряжение.

— Рад был повидаться. Я пришлю вам бутылку шампанского за счет заведения. Всего хорошего…

И прежде чем Зейна успела его остановить, Бобби встал и двинулся к следующему полукабинету, где в окружении юных моделей обоего пола сидели Адриан Броди и его друг Дитер Абт.

Иногда быстрое отступление, решил Бобби, оказывается лучше глухой обороны.

* * *

— Если бы я тебя не знала, — тепло сказала Лаки, — я не дала бы тебе больше семидесяти.

Джино расхохотался. Несмотря на возраст, он сохранил все зубы, а его волосы, хотя и поседели, оставались густыми и блестящими. Годы не согнули его — Джино по-прежнему был полон энергии, а его живому, острому уму могли позавидовать и сорокалетние мужчины.

— А ведь мне уже за девяносто, детка, — ответил он. — Я пережил всех. И знаешь, я ничего не стал бы менять в своей жизни. Я ни о чем не жалею — разве только о том, что в свое время мы с тобой так редко разговаривали по душам. А порой вообще не разговаривали… — Он улыбнулся.

— Но ведь это случалось не слишком часто, правда? — сказала Лаки, припоминая их яростные ссоры, которых, если говорить честно, было не так уж мало.

— Часто — не часто… Главное, я знал, что это ненадолго, — ухмыльнулся Джино. — Ты всегда была отходчивой.

— Ну уж и отходчивой, — сказала Лаки не без сарказма.

Они сидели в «Ключах», в любимом ресторане Лаки, — уютном заведении с итальянской кухней, которое находилось вдалеке от лифтов и не особенно бросалось в глаза. Ресторан она назвала «У Джино». Естественно, в нем подавались блюда, которые больше всего любил ее отец: тефтели с чесноком в густом томатном соусе, спагетти, пенне, телячьи котлеты с жареным тосканским картофелем и овощами и многое другое — в том числе несколько сортов пиццы, поименованных в честь членов семьи Сантанджело.

Пейдж с ними не было. Жена Джино осталась в номере, сославшись на усталость, но Лаки поняла, что это был только предлог. Пейдж была достаточно тактична и умна, чтобы догадаться: Лаки и Джино хочется побыть вдвоем.

— Как поживает Макс? — спросил Джино. — Все еще мечтает о побеге из родительского гнездышка?

— Еще как мечтает, — ответила Лаки, не скрывая своего огорчения. — И похоже, даже мне ее не остановить. Вот исполнится ей восемнадцать — и все. Убежит.

— Совсем как ты когда-то, верно?.. — заметил Джино, погружаясь в воспоминания.

— Надеюсь, что нет. Я была упрямой как осел и к тому же без царя в голове. Макс, слава богу, что-то соображает.

— Ты и сейчас упрямая, дочка.

— Спасибо, папа. Но… Я не знаю.

— Зато я знаю. Ты унаследовала мужество Сантанджело; именно благодаря этому ты вышла победительницей из многих сложных ситуаций и добилась успеха. Теперь твоя задача научить Макс действовать так же. Плевать, что думают о тебе окружающие, главное, двигаться вперед, к цели.

— Макс и так движется к своей цели, а на то, что я ей говорю, не обращает никакого внимания. К счастью, у нее есть голова на плечах, и неплохая. Это единственное, что меня немного успокаивает.

— Ну, до тебя ей еще далеко. В ее возрасте ты отлично знала, что нужно для того, чтобы выжить в большом и жестоком мире.

— Она научится. Время еще есть, — сказала Лаки.

— Время… Времени всегда не хватает, детка. Особенно для того, чтобы научиться самому важному.

— Ты-то свое время потратил не зря, — заметила она.

— Знаешь, — проговорил Джино, слегка понижая голос, — я скажу тебе одну вещь. Вот здесь… — Он постучал себя по виску согнутым пальцем. — …Здесь я чувствую себя так, словно мне всего тридцать, от силы сорок. Можешь себе представить?! — Он широко улыбнулся.

— Могу. — Лаки кивнула. — Именно в этом возрасте ты выдал меня замуж за сына сенатора, потому что думал — так ты сумеешь меня контролировать. Но это не принесло особой пользы ни тебе, ни мне.

— Ну вот, опять ты за свое… — простонал Джино. — Снова ворошишь прошлое. А зачем?

— Затем, что мне нравится тебя дразнить. Иногда… — Лаки улыбнулась. — Уж больно любопытно смотреть, как ты сражаешься со своей совестью… и побеждаешь.

Тут она снова улыбнулась. Ей было очень приятно сидеть с отцом, шутить и смеяться… Ведь кто знает, сколько еще Джино проживет на белом свете?

* * *