Боги-в-злате (ЛП)

— Укрыться от чего? — поинтересовался Адио.

— Будет проще вам показать.

За углом ждал орудийный катер Мероведа — угловатый латунно-серый корабль с загнутыми, будто у падающей на добычу хищной птицы, крыльями. Турбины уже работали, отбрасывая прерывистые лучи света на пару тупоносых лазпушек на фюзеляже. Открылся боковой люк. В кабине Картовандис увидел сервитора, проводившего предполетную проверку.

Он обменялся взглядом с Варогалантом, который отступил назад, скорее всего, чтобы не говорить ни с Мероведом, ни со своим братом. Оба ничего не сказали, однако их взгляды говорился лучше всяких слов. Старый щит-капитан чего–то недоговаривал.

Орудийный катер летел прямо над нижней трассой Ворганта, вздымая за собой шквал пыли и мусора.

— Худшее случилось пару дней назад, — сказал Меровед, пройдя к боковому люку катера и распахнув его.

Он заметил, что Адио смотрит в амбразуры противоположного борта.

— Это… жители?

Даже в темноте кустодий видел не хуже чем днем, и острее, чем в снайперский прицел.

— Взгляните ближе… — предложил Меровед, держась за поручень. Порыв ветра развеял его плащ, открыв бронированный костюм под ним.

Картовандис, сидевший ближе всех, наклонился и выглянул наружу. У него расширились глаза.

— Сколько? — спросил он, встретившись с Мероведом взглядом.

— Сотни тысяч.

Адио присоединился к ним, пригнувшись, чтобы лучше видеть.

Катер несся над бескрайним морем неподвижных людей, одежды и волосы которых взметывали струи двигателей. На улицах, свисающих из гравимашин, съежившихся в тени зданий. Повсюду.

— Что с ними?

Меровед открыл вокс-канал с пилотом.

— Зату. Сбрось скорость на три четверти.

Орудийный катер замедлился, и шум двигателя стих до низкого урчания.

— Трон Терры… — пробормотал Адио.

Меровед проследил за взглядом кустодия к массам пораженных людей, сгорбившихся и лежавших на земле. Работники, писцы, чиновники, надзиратели, правоохранители и торговцы — неважно, кем они были и чем занимались. Великий уравнитель обратил в ничто их положение и влияние. Все они страдали одинаково, и все, что предшествовало этому моменту, было только прелюдией, не имеющей, в конечном итоге, никакого значения. Парализованные, изможденные, задыхающиеся собственной слюной, живые и мертвые упали, где стояли, иногда друг на друга, прочих же разбил паралич, скручивавший их пальцы в когти и сводивший конечности судорогами. Некоторые стучали зубами так громко, что звук пробивался даже сквозь шум работающих двигателей. Другие прокусили языки. В плотных толпах виднелись почерневшие от огня пустоты, в сердце каждой из которых находился силуэт человеческой фигуры.

От массы исходил тихий гул, и когда Адио прищурился, Меровед понял, что кустодий догадался о причине.

— Они в сознании, и страдают.

— Они испытывают невообразимую боль, их двигательные функции оборваны, нервные окончания обнажены, синапсы сводит спазмами, — отозвался Меровед.

— Кто–либо избежал этого?

— У меня осталось в городе несколько оперативников, хорошо укрытых и защищенных нуль-ошейниками. Пока что. — Он указал на крупный выжженный участок нижней трассы. Вокруг него валялись разорванные и гниющие тела. — Псайкеры пострадали сильнее всех, и первыми ощутили воздействие.

— По пути сюда мы видели Башню Взора, — сказал Картовандис. — Из нее прыгали горящие астропаты.

— Они предпочли заживо сгореть в пламени варпа, — произнес Меровед. — Потемнел весь мир, не только город. Первые несколько дней люди пытались сбежать любыми путями, но страх заражения вынудил остальные города бросить на защиту своих границ танки и солдат. Дым и огонь на горизонте… Они сожгли тела. Они до сих пор жгут тела.

— Это Клеть.

Это были первые слова Варогаланта с того момента, как они поднялись на борт орудийного катера. Он сидел в своем кресле, совершенно не интересуясь кризисом снаружи.

— Это психический усилитель, реликвия Старой Ночи. С ее помощью деспоты и тираны подчиняли население и склоняли людей перед своей волей, заставляя их безропотно трудиться и без вопросов сражаться в их войнах — но только сотнями, возможно даже тысячами, а никак не весь мир. Такого о Клети мне неизвестно, а мне ведомо про нее все.

— Это что–то другое, — согласился Меровед, закрыв люк и сев обратно в кресло. — Оно увеличивает силу Вексен-клети, делая ее более мощной и всеохватывающей.

— Чтобы подчинить себе планету? — спросил Картовандис. — Какой прок от людей, неспособных делать что–либо?

— Никакого, но я не верю, что это его цель.

Адио приподнял бровь.

— Его цель?

Тогда Меровед поведал им все, что знал о человеке по имени Илакс Орн и культе Просвещенных.

— Еретики? — справился Картовандис.

— Он называл себя слугой Императора, и говорил о «Пробуждении».

— Звучит несколько зловеще, — вставил Адио.

Картовандис нахмурился.

— И может значить что угодно. Сколько людей, считавших себя истинно верующими, творили ужасы во имя своей веры? За десять тысяч лет архивы переполнились такими историями.