Боги не играют в кости

Охту сначала терпеливо ждал, когда люди уйдут с тропы. Но те всё не уходили. Ближе к вечеру оголодавший, перепуганный бог реки метался в природной западне, не зная, как ему поступить: то ли умирать в пещере от голода и жажды, то ли выбраться наружу, чтобы попасть под длинные отростки страшных, озлоблённых двуногих тварей. Старый, опытный Охту знал: как ни странно, но эти мягкие и такие вкусные люди, на самом деле очень сильные и злобные существа. Когда их много, они спокойно могут убить его своими длинными, твёрдыми отростками, которые всегда носят с собой. Как они когда-то сделали с его отцом, а потом и его сыном. И съесть. Как они съели и отца, и сына, развесив их шкуры на деревьях вдоль берега, для того, чтобы напугать других Охту, и показать, будто не Охту, а они хозяева реки. Охту тогда очень хотел отомстить людям, но испугался, что и сам будет точно так, же висеть на толстых ветках.

Ночь не предоставила зверю никаких шансов: люди развели на берегу костры. Как раз именно в том месте, где находился вход в каменный мешок.

Огня Охту боялся больше, чем людей. Он не раз видел, как горели его сородичи, когда те же самые люди загоняли их в огненные кольца. Как их тела изворачивались на огне, молча разевая пасти, будто крича от боли. Запах сожженных заживо сородичей, потом долго преследовал Охту, а потому, любой огонь зверь старался обползать самыми дальними тропами. Но на этот раз сам Охту оказался в огненной западне. Огонь полыхал прямо перед входом в пещеру.

Зверь метался в каменном капкане. Его переполняли страх, жажда и голод. И какое из этих чувств было сильнее, трудно сказать.

Ближе к рассвету уставшие люди, вдоволь насытившись рыбой и плясками, отправились в стойбище, не потушив костров. Охту пришлось ещё несколько часов ждать, пока жар от догорающих углей спадёт. И только он, было, решился покинуть ненавистную пещеру, как у входа вдруг появилась пища. Еда сама пришла к нему. И хотя от неё исходил противный запах костра, всё равно, то была еда. И Охту кинулся на неё.

Орайя в то утро проснулась первой. Из своего небольшого жизненного опыта она знала: отец и другие соплеменники, после ночного, сытного пиршества будут отдыхать до тех пор, пока солнце не припечёт спины и бока, а потому у неё есть время сбегать в своё укромное место, чтобы нарисовать ещё один рисунок. Пытливое воображение юной художницы уже мысленно представило, что будет изображено в следующем её творении: танец на берегу. Костры, лижущие языками чёрные небеса. Много рыбы, вкусной и жирной. И пляшущие отец и мать вокруг костра….

Девочку спас голод животного.

Обычно Охту ведут себя крайне осторожно и сдержанно. Долго, терпеливо высматривают добычу, давая той возможность успокоиться и решить, будто никакой опасности нет. В такие моменты Охту, обычно, прячутся под коряги, или в траве, что растёт вдоль берега. Долго лежат, не шевелясь, ничем не выдавая своего присутствия. Только после, когда жертва успокаивается и начинает себя вести не настороженно, Охту приступают ко второму этапу охоты: медленно, тихо покидают место засады и начинают осторожно подбираться к будущему обеду. Иногда на путь от засады до жертвы затрачивается почти полдня. Но такая медлительность оправдывает себя. Жертва не должна догадаться о том, что на неё началась охота. Охту знал: как только будущая еда почувствует, что за ней следят, она, благодаря своим двум длинным ногам, тут же исчезнет в кустарнике или среди деревьев. А там Охту её догнать не сможет. Охту хорошо охотится только в своей стихии, в реке, или вблизи реки. В лесу Охту делать нечего. В лесу Охту сам может стать добычей. А потому Охту нападает на жертву только в самый последний, самый ответственный момент. В тот момент, когда он полностью становится уверенным в том, что жертва никуда от него не денется. Тогда зверь всем своим мощным, сильным телом стремительно выбрасывается из воды и кидается на будущий обед, разинув огромную, зубастую пасть. А до того Охту ведёт себя очень тихо и осторожно.

Но на этот раз голод и жажда решили всё за зверя.

Охту выдал хвост. Едва дочь вождя проникла в «клапан» кармана, зверь, почуяв запах плоти, не сдержался и с силой ударил хвостом о каменную стену. Орайя, не дойдя пару шагов до поворота к главной выемке, остановилась, прислушалась. Странный звук, донесшийся из глубины пещеры, насторожил девочку.

Конечно, Охту нужно было замереть, выждать. Тогда пища сама бы, из любопытства, заглянула вовнутрь. Но, в том, то и дело: ждать и терпеть, не было уже никаких сил.

Забыв обо всём, чему учили мать и природа, голодный, злой Охту бросился в извилистый проход. Орайя на секунду оторопела, неожиданно увидев перед собой страшную, раскрытую пасть. Зубы твари щёлкнули прямо перед её носом. Добыча была близка. Однако, дотянуться в одном прыжке до желанного и такого вкусного мяса, у зверя не получилось: помешал поворот прохода. Чем и воспользовалась жертва.