Боги Египта

– Нет. Нет-нет, я родила сына чуть больше года назад, понимаешь? Мой сын маленький мальчик. А Нармер… он… он взрослый юноша! – Незер даже развела руками, словно удивляясь глупости слов Менеса.

– Нармер не помнит детства, он рос не по дням, а по часам. Я считал его стариком в обличье юноши, но это не так. Ни я, ни он не знаем, сколько ему лет. А Тот молчит.

Незер снова мотала головой, а потом принялась… хохотать.

Постепенно хохот перерос в настоящую истерику.

– Нет! Мой сын? Мой сын маленький… вот такой, – она показывала ребенка, которого держала у груди, – нет! Он не может быть взрослым юношей. У Тота есть еще воспитанник. Наверняка есть. Он скрывает ребенка ото всех, потому что это сын Сета!

Незер выкрикивала еще что-то бессвязное, рыдала, отталкивала пытавшегося успокоить ее Менеса, хваталась за голову… А потом горько расплакалась уже без истерики.

Менес понимал ее чувства, вернее, думал, что понимает. Родить ребенка, не ведая, что от бога тьмы, надеяться найти его, а потом вдруг узнать, что малыш, которого она столько искала, взрослый…

Менес гладил Незер по волосам, молча, поскольку не представлял, какими словами нужно успокаивать в таком случае.

Он вдруг понял, что ему наплевать, с кем и когда была эта юная женщина раньше, от кого родила своего сына. Неважно даже то, что его самого Незер не любит. Главное – любит он, и его любви хватит на двоих. Пока хватит, Незер должна оттаять, снова поверить в возможность счастья, а когда это произойдет, она полюбит Менеса.

Его захлестнула волна нежности. Прижавшись губами к ее виску, Менес принялся успокаивать:

– Все, все! Все прошло, все будет хорошо. Успокойся…

Постепенно губы спустились к глазам и щекам, чтобы осушить ее слезы, потом к губам… Сначала Незер вздрогнула и явно была готова дать отпор, но губы Менеса не были ни властными, ни напористыми, он лишь касался ее измученных уст. И Незер сдалась.

В прошлый раз Незер пришла к нему сама, была неистова, тогда Менес не задумывался почему, все казалось таким правильным и естественным – они вместе пережили приключение, это сблизило. Она совершенна физически и опытна в любви, он способен оценить это совершенство. Об остальном Менес тогда не думал. Теперь он знал правду, но это ничего не изменило.

Парадокс, но в его объятьях была та, которую искусству любви обучали в храме богини Хатхор. Таких женщин Менес презирал всегда, даже его модели и то лучше! А ведь Незер не просто была жрицей (пусть и не успевшей познать никого из мужчин), она родила от бога тьмы и даже теперь покрыта синяками от его пальцев. Менес не спрашивал, что произошло у Сета, и без слов ясно – такие следы оставляют руки мужчины, когда тот направляет движения женщины, а вот такие – мужские губы, получившие доступ к груди.

Но Менесу не требовались ни оправдания Незер, ни даже объяснения, он любил, а потому принимал ее такой, какая есть. Это было лучшее, что Незер могла встретить и на что рассчитывать.

То ли почувствовав возможность защиты со стороны Менеса, то ли просто устав сопротивляться напастям, Незер отдалась рукам любовника, полностью подчинившись его воле.

В его любви не было страсти Сета, властности, граничащей с жестокостью, не было неистовства. Зато были ласка и нежность, бережное обращение с ней и внимание к ее желанию. После перенесенного с Сетом любовь с Менесом показалась Незер блаженством.

После всего она долго плакала на груди у Менеса, а потом уснула, уткнувшись залитым слезами лицом в его плечо. И сильный мужчина почти до утра лежал, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть это строптивое и непостоянное счастье.

…Проснувшись в объятьях Менеса, Незер вздрогнула и рывком села на постели, что было для любовника сродни пощечине. Но он взял себя в руки.

– Мы просто спали рядом…

Незер усмехнулась:

– Спали? Менес, ты хороший любовник – нежный, ласковый…

– Но?..

– Безо всяких «но». Нам пора обратно в Город Мертвых. Пусть Нармер взрослый юноша, но он мой сын.

– Незер, – Менес заговорил осторожно, что насторожило юную женщину, – нужно подумать, как поступить.

Незер такой поворот почти обрадовал.

– Ты не уверен, что Нармер мой сын? Вспомнил о другом воспитаннике Тота?

Менес нахмурился, не зная, как объяснить ей свои сомнения, не причиняя новую боль. Бедная красавица и без того настрадалась.

– Уверен. У Нармера глаза зеленые, как у тебя.

– Правда? – почему-то обрадовалась она. – А я боялась спросить, нет ли в его рыжих глазах красных огоньков, как у его отца. А волосы рыжие?

– Нет. Но Нармер считает своим отцом Гора, понимаешь?

– И?

– Если сказать ему, что ты мать, то придется назвать и отца.

Незер помрачнела, лицо исказила гримаса боли.

– Я не виновата, что родила от Сета. Если бы Гор навестил богиню Хатхор, я могла бы зачать от него.

Менес даже не подозревал, что способен убеждать, да еще и так мягко и спокойно.

– Никто тебя в этом не винит. Я просто говорю о том, что Нармера нужно подготовить к мысли, что его отец не Гор. Нужно посоветоваться с Тотом, он подскажет, что делать.