Читаем Богдан Хмельницкий полностью

Будущий гетман получил при рождении имя Зиновий; затем было добавлено еще и второе имя, Богдан, под которым он наиболее известен. Автор «Истории Русов» это второе имя объясняет желанием почтить память деда гетмана — Богдана; по другой версии, у Михайлы Хмельницкого долгое время не рождался сын, и когда, наконец, он появился, обрадованный отец назвал его Богданом, то есть «богом данным».

Зиновий-Богдан учился в Киевской братской школе, потом в основанном иезуитами коллеже в Ярославле (Галицком). По сравнению со своими соотечественниками он получил хорошее образование, и это сослужило ему в дальнейшем очень полезную службу.

Подросши, Богдан стал принимать участие в походах. В 1620 году он вместе со своим отцом участвовал в польско-турецкой войне, в рядах армий Жолкевского. Здесь он имел случай изучить военное дело и ознакомиться с воинскими качествами козаков и польских солдат. В октябре 1620 года, когда армия Жолкевского потерпела поражение под Цецорой, погиб и Михайла Хмельницкий.

Большинство историков полагает, что Богдан попал в плен именно в этой битве. Но с этим не согласуется указание, что в 1621 году, в дни, когда Сагайдачный сражался под Хотином, Богдан руководил морским походом, разбил и потопил двенадцать турецких галер, а остальные преследовал до Царьграда. Об этом факте упоминает в одном из писем кошевой атаман Серко. Но от Цецорской до Хотинской битвы не прошло и года, а Богдан Хмельницкий сам заявлял, что провел в плену два года. Поэтому надо предположить, что он попал в плен либо до Цецоры, либо после 1621 года.

Так или иначе, бесспорно, что он, подобно всем своим сверстникам, провел боевую молодость, понюхал вдоволь пороху и на суше и на море и два года томился в неволе. Возвратившись — благодаря выкупу или удачному побегу — на родину, он поселился в родном именье Субботове. Имеются сведения, что в 1629 году он вновь участвовал в походе на Царьград [55]. Больше он, видимо, в походы не ходил, сделался зажиточным, солидным хозяином, женился на Анне Сомковой, одновременно нес службу в реестровом козачестве и в конце концов был избран чигиринцами на должность сотника, которую когда-то занимал его отец.

Неизвестно, участвовал ли Богдан в козацко-польских войнах. Имеются сведения, что незадолго до восстания Павлюка, в 1636 году, он был включен в депутацию, посланную козаками к королю; по тем же известиям, Богдан более или менее открыто принимал участие в восстании Остряницы и после подавления его опять ездил на переговоры с поляками (1636). Большинство историков придерживается этой версии, но она тем не менее представляется весьма спорной. Хмельницкий был к тому времени уже заметным человеком — Чигиринским сотником и образованным, авторитетным козаком; трудно допустить, чтобы в условиях свирепой расправы панов со всеми участниками восстаний ему все сходило с рук (тем более, если вспомнить, что у него были влиятельные враги, которые впоследствии подвергли его преследованиям даже без всякого основания).

Скорее всего, Богдан с присущей ему дипломатичностью держался особняком; симпатии его были на стороне козаков, но броситься в гущу борьбы за козачьи интересы он отнюдь не намеревался — в традициях его семьи была лойяльность по отношению к правительству. Но он не примкнул и к числу тех, которые, ополячившись и устремясь к наградам, сделались душителями родного народа. Он оставался верен своей народности.

В книге Н. Петровского «Визвольна війна українського народу проти гніту шляхетської Польщі» имеется такое место: «Богдан Хмельницкий был в числе той части реестровых козаков и козацкой старш'uны, которая поддерживала польские власти в удушении восстания. Об этом свидетельствует, как отмечалось в исторической науке, нахождение его в составе старш'uны, назначенной Н. Потоцким под Боровицей взамен той, которая принимала участие в восстании».

Итак, по мнению автора, Богдан принадлежал к той части старш'uны, которая поддерживала польские власти при удушении восстания. В доказательство этого приводится то обстоятельство, что гетман Потоцкий ввел Богдана в новый состав старш'uны (на должность войскового писаря в 1637–1638 годах).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии