Богдан Хмельницкий

Чтобы получить еще больше сведений о политическом положении Польши, об украинско-польских отношениях, русское правительство послало срочно своего гонца Кунакова в Варшаву, где открывался вольный сейм для утверждения Зборовского договора. Хотя официально миссия Кунакова заключалась в том, чтобы сообщить польскому правительству, что Москва направляет в Польшу великих царских послов — боярина и наместника новгородского Григория Гавриловича Пушкина и его брата окольничего и наместника алатырского Степана Гавриловича Пушкина.

Кунаков прибыл в Варшаву 23 ноября 1649 года, на второй день после открытия сейма. Столица бурлила. Все говорили о больших спорах, возникших в первый же день на заседаниях, о том, что сейм отказывается утвердить статьи Зборовского договора.

За несколько дней пребывания в Варшаве Кунаков стал свидетелем многих событий. Польское правительство не хотело, чтобы о них было известно в Москве, и потому поспешило уже в начале декабря отправить его назад.

Перед самым отъездом из Варшавы Кунаков, выискивая нужные ему сведения, зашел на рынок. И здесь у одного купца он увидел несколько польских книг. Просмотрев их, сообразительный русский посланник сразу же приметил, что они содержат оскорбительные, по его разумению, выпады в адрес царя. Кунаков тут же купил книги, подумав, что для русских послов, едущих в Варшаву, это будет хороший повод для обвинения польского правительства в неуважении к государю, а если возникнет необходимость, то и для разрыва отношений с Польшей.

То, что удалось Кунакову разведать и увидеть своими глазами, сказало царю и боярам о многом, и они решительно повели дело на разрыв с Польшей.

Для Хмельницкого такая позиция русского правительства была огромной поддержкой не только в борьбе с Польшей, но и в его действиях на Украине, где все больше росло недовольство парода, который и слышать не хотел о возвращении под власть ненавистных панов. Во многих местностях вспыхивали восстания крестьян и казаков. И не только против польских панов, но и против самого Хмельницкого и казацкой старшииы. Хмельницкий жестоко расправлялся с ними, но возмущение не утихало, а, наоборот, поднималось еще больше.

Из записки русского гонца Г. Кунакова, ноябрь 1649 г.: «А ныне-де у Богдана Хмельницкого с поляками война будет впрямь по такой причине: когда хлопы из Войска Запорожского по пактам (Зборовскому договору. — В.З.) учали было приходить в панские и шляхетские имения в дома свои, паны и шляхта их мучили и избивали и похвалялись: то-де и вашему Хмельницкому будет, дайте нам справиться. И к Богдану Хмельницкому приходили хлопы, собралось больше 50 000 человек, и хотели его убить: для чего-де без нашего совета с королем помирился?»

Около Хмельницкого постоянно была его гвардия да татарский отряд. Они быстро справились с взбунтовавшимися крестьянами и казаками, не вошедшими в реестр. Разбитые, растерзанные, те разбрелись по Украине, проклиная гетмана и старшину.

Немало волнений принесло Хмельницкому вспыхнувшее против него восстание на Запорожье. Возглавил его казак Худолий, несогласный с действиями Хмельницкого и Зборовским договором. Он провозгласил себя вторым гетманом и собирал казаков, чтобы идти на Чигирин. Пришлось послать туда свою гвардию — Чигиринский полк. Восстание было жестоко подавлено. Худолий обезглавлен.

Много времени отнимало составление реестра. Хмельницкий просматривал списки казаков, вошедших в него, и неприятное чувство то ли злости на себя, то ли обиды на кого-то переполняло его. Конечно, это был наибольший реестр за всю историю, но и он, как показали последние события, не устраивал казачество.

Основную массу реестровцев записали в семь полков — Чигиринский, Черкасский, Каневский, Корсунский, Белоцерковский, Кропивянский, Переяславский, Они находились на юге Киевского воеводства, традиционной казацкой территории, и Хмельницкий придавал им Особое значение. Остальных распределили в девять полков — Уманский, Брацлавский, Кальницкий, Киевский, Миргородский, Полтавский, Прилукский, Нежинский и Черниговский.

Составленные в полках списки посылались в гетманскую резиденцию в Чигирин, где в войсковой канцелярии их сводили в один. Здесь были собраны особо грамотные писари, которым было поручено оформление реестра. На каждом листе бумаги одного формата делалась черная рамка, разделенная линией на две половины. Каждая половина в столбик заполнялась именами и фамилиями казаков. В первую очередь записывали тех, кто «служит старо», «лучших людей», а потом остальных. Поскольку желающих попасть в реестр было много, старшина сама отбирала тех, кого считала нужным, не гнушаясь при этом и взятками: «Кто больше мог дать, того и в реестр писали».