Богатырь, жги!

— Так тебе что ж, никто и не рассказывал? — Он посмотрел на меня с сочувствием. — Ну…ты иди, богатырь. На площадь. Послушай, что говорят. Тогда все поймёшь.

Вот у меня сразу появилось нехорошее предчувствие. Теоретически, богатырские игры представлялись мне этакими веселыми соревнованиями, где крепкие мужики мерятся силой. Однако, судя по взгляду стражника, что-то в моей версии явно не соответствует действительности.

Я посмотрел на коня. Тот с пеной у рта обзывал мужика, желающего получить золото, хапугой и ворьем. Буян так был увлечён этим процессом, что я не решился его дергать. Подумал, ничего страшного, сам дойду до этой площади. Разберусь с играми, что тут за история выходит. И заодно Алену попробую разыскать. Стражник говорит, все девки уже там. Значит, и дочь кузнеца тоже.

Царь. Просто царь… (2)

Главная площадь столицы, как оказалось, находилась совсем недалеко от ворот. К тому же, разговорчивый служивый на прощание махнул рукой, любезно обозначив направление, куда надо двигаться. Поэтому уже минут через десять я стоял среди огромного скопления народа, пытаясь сообразить, как мне разыскать Алёну. Волновала только она. Уверенность насчет богатырских игр после слов стражника резко сошла на «нет». Не знаю, в чем прикол с этими играми, но уже и не хочу знать.

Судя по всему, площадь и правда была главным местом в городе. По всему ее периметру шли торговые ряды. Небольшие прилавки с резными, деревянными крышами. За этими прилавками суетились местные продавцы всякой всячины.

— Баранки! Баранки! Бублики! — Орала слева дебелая девка, наряженная в сарафан и странный головной убор, который сверху еще и покрывал платок. При этом она с энтузиазмом трясла связками своего товара, привлекая зевак, которые с открытыми ртами толкались рядом.

Рты были открыты не по причине восторга от бубликов, а потому что на деревянной конструкции, напоминавшей импровизированную уличную сцену, в рядок замерли девушки. Именно их с интересом рассматривали зрители пока ещё непонятного представления.

— Яблоки моченые, огурчики перченые! — Надрывалась справа тетка преклонных лет. — Подходим, берем, не стесняемся! Кушаем, а потом улыбаемся!

При этом преклонные лета вообще не мешали ей резво и с завидной скоростью отвешивать подзатыльники местной ребятне, когда те пытались утащить с прилавка так сильно расхваленные яблоки.

Я протиснулся вперед, ближе к сцене.

Меня конкретно интересовала Алена. Но Алены среди девиц, наряженных в свои лучшие одежды, не было.

— Не понял…– Пробормотал я себе под нос и начал пробираться ещё ближе к основному месту событий.

Девки стояли в ряд. Мимо них расхаживал мужик и я его сразу же узнал. Тот самый боярин Еремеев, которого видел в избе у Бабы Яги. Поэтому при всем том, что хотелось попасть ближе к сцене, вдруг Алена где-то там затерялась, я еще попутно старался не попасть на глаза придурку в меховой шапке.

— Такс-с-с… — Протянул Еремеев, уставившись сначала на очередную девицу, а потом в какую-то «портянку», которую он держал в руках. Наверное сверял присутствующих жертв Горыныча со списком тех, кто должен прибыть. — Евдокия Растегаева…Есть. Авдотья Мельникова…На месте…

— Эх, повезло девкам…– Протянула рядом со мной женщина средних лет.

— Повезло? — Удивлённо переспросил я. — Их же Горыныч сожрет!

— На кой черт Горынычу их жрать? — Искренне удивилась тетка. — Он же не идиёт какой, заморский. У них, да. Драконы эти глупые. Тянут в рот, что не попадя.

— В смысле? Ему же типа откуп дают. Нет? — Я немного растерялся. В моем понимании, если, опять же, вспомнить старые сказки, Горыныч — это трёхглавый змей, который плюётся огнем. Что ж ему еще с этими бедолагами делать? Только жрать.

— Ой, да ты, милок, поди совсем из какой-то глуши…– Тетка засмеялась, а потом игриво толкнула меня плечом. — Горыныч, он же красавец. Такой, что аж дух захватывает. И богатств у него не меряно. Он вежливый, культурный, не то, что наши мужики. Девку выберет какую, так ей потом можно жить припеваючи. Год он ее в своих хоромах держит, и по истечению срока с двумя сундуками каменьев домой отпускает. Уж тогда она себе любого мужа выберет, с таким-то приданым. Да девки только криком кричат, просят, чтоб Горыныч не прогонял. А то, что он иногда в зверя обращается да огнём сёла палит, ну, не без изъяна конечно. А что? Лучше вон, как мой Василий? Глаза зальёт и все лужи городские соберет. А то еще проиграется в пух и прах. Эх…я моложе была тоже на откуп один раз попала. Не выбрал он меня… Ой, погоди, никак царь к народу вышел!

Толпа восторженно загудела.

Я с интересом уставился на сцену. Там появился еще один участник этого занимательного мероприятия.

Выглядел мужик…как мужик. Простоватое лицо, здоровые уши, нос картошкой и красные щеки. Если бы не корона на голове и не украшенный камнями наряд, никогда бы не подумал, что это — царь. По мне, так вылитый алкоголик из хрущевки в старом районе.

— Народ мой любезный! — Крикнул в толпу царь.

Толпа моментально замолчала, внимая его словам.