Богатырь - не звание! (СИ)

— Ну? — грозно спросил Владимир Василия. — Что скажешь в свое оправдание?

Усмехнувшись, Василий откашлялся.

— А ничего!

По палате снова прокатился изумленный рокот. Даже Владимир немного опешил.

— Как так — ничего. Значит признаешь вину тяжкую?

— Эх, князь, вроде умный ты, а дурак дураком, — вздохнул Василий. — Пусть те оправдываются, у кого совесть нечистая. А я всегда поступал по совести.

— Это предательство ты называешь — по совести? — горько рассмеялся Владимир. — Добро бы только мне за обиду мстил, ты же чуть всей Руси кровью не залил.

Василий покачал головой.

— Эх, князь, князь… Скор ты на выводы. Ну, раз считаешь что виноватым, зачем моего согласия спрашивать? Раз решил — руби голову. Не дождешься от меня оправданий!

Владимир задохнулся от такой наглости. Чуть Русь не погубил, а еще скалится!

— Стража! — рявкнул князь так, что задрожали на столе кубки. — Стража!

— Постой, князь! — раздался из-за княжеского кресла знакомый рев. — Больно скор ты на расправу.

Неведомо как прошедший незамеченным, Белоян вышел на середину палаты.

— Ты, князь, сам там не был. И те кто тебе поведали сами не видели как все было. Так с чего ты взял, что они правы?

Поморщившись, Владимир недовольно ответил:

— Ты же слышал, не хочет он в оправдание слова молвить. Стало быть так дело и было.

— А ты бы, стал оправдываться за то чего не совершал? — качнув мохнатой головой прорычал волхв.

— Не стал бы. Но при чем здесь это? — нетерпеливо ответил Владимир.

— Так зачем от другого требуешь?

Владимир, обречено вздохнув, тяжело опустился в резное кресло.

— Ладно, волхв, твоя взяла. Видимо знаешь что-то иначе не стал бы вмешиваться.

Напряженно следившим за разговором богатырям почудилось, что медвежья пасть растянулась в ехидной ухмылке.

— Вели принести Чашу.

Владимир вопросительно поднял бровь. Белоян торжественно кивнул в ответ. Богатыри разом загомонили соглашаясь с волхвом. Пусть проверят на Чаше. Коль соврет — останется Чаша пустой. А коль правду скажет, наполнится чудесным вином что пили деды-прадеды.

— Будь по-твоему, волхв. Принести Чашу!

Ожидавшие веления князя гридни, торопливо принесли чудесную Чашу.

— Что ж, Василий Игнатьевич, — усмехнулся Владимир. — Вот Чаша, подтверди что невиновен.

Растрепанная голова Василия отрицательно качнулась. Владимир ища помощи обернулся к Белояну.

— Вот видишь, боится он на Чаше поклясться.

Белоян покачал головой.

— Князь, князь… Прав он, умный ты, а… Вина его пока не доказана, что ж ты с ним как с татем обращаешься? Вели цепи для начала снять, а уж потом вежественно попроси рассказать как дело было.

Лицо Владимира покраснело от гнева.

— Цепи снять? Ну ладно, с рук снимем… Эй, там, кузнеца сюда! — крикнул Владимир и снова обернулся к волхву. — Но вежества к нему от меня не дождешься!

Кузнец, недовольно ворча сбил тяжелые цепи с рук Василия оставив при этом скованными лодыжки. Тот сразу с наслаждением размял затекшие от оков запястья.

— Теперь бери Чашу! — неприязненно бросил ему Владимир.

Василий нерешительно посмотрел на Белояна. Медвежья пасть ободряюще распахнулась.

— Бери, бери. И расскажи все с самого начала. Ничего не утаивая.

Василий взял Чашу и глубоко вздохнув начал негромко рассказывать:

— После того, как ты, князь, велел меня выпороть, решил я уйти из города. Не мог я после такого позора людям в глаза смотреть…

Долго рассказывал Василий. И чем дальше двигался его рассказ, тем больше вытягивались лица не только богатырей, но и самого князя. Даже медвежья морда Белояна удлинилась.

Много невероятного узнали в тот день те, кому посчастливилось оказаться в Золотой Палате.

Наконец рассказ Василия подошел к концу. Он глубоко вздохнул и закончил:

— И вовсе не держу я на тебя, князь, зла. По справедливости велел ты меня выпороть. Сам виноват я был. Слишком глубоко в горе свое ушел. А что не поверил моим словам… так тоже я виноват. Вино виновато…

— Ну-ка, князь, — рыкнул Белоян, — взгляни на Чашу.

Владимир перевел взгляд на чудесную Чашу и обомлел. Переливаясь через края, чудесное вино тонкой струйкой лилось прямо на выскобленный до бела пол. И лужа оказалась немаленькой. Увидавшие это богатыри радостно загомонили.

— Гляди-ка, не только не соврал, а наоборот поскромничал! — перекрыл все голоса глубокий бас Ильи Муромца. — Вот молодец парень.

Князь Владимир медленно встал, поднял руку призывая всех к тишине. Голоса смолкли.

— Снять цепи! — прогремел под сводами палаты голос князя.

Дождавшись пока разомкнутые цепи со звоном упадут на пол, Владимир обратился к Василию.

— Что ж, Василий Игнатьевич, — голос смущенного князя заметно подрагивал. — Несмотря на причиненную тебе обиду, не найдя поддержки, бросился ты спасать Русь. На верную гибель шел, лишь бы на Руси пролилось меньше слез. Земной поклон тебе, богатырь, от всей Руси!

И под изумленными взглядами богатырей, Владимир низко поклонился.

Смущенный такой благодарностью, Василий поклонился в ответ.

— Да не богатырь я уже давно…

Владимир усмехнулся.