Богатые — такие разные.Том 2

Следовало признать, что потрясение и тревога на какое-то время выбили меня из колеи. Скорее всего, Краснов прятался всю ночь в банке. Разумеется, это было очень рискованно, но жизнь полна мелких опасностей, особенно у человека, склонного к убийству, и убийцам просто повезло, что исполнению их планов ничто не помешало. Мысль о причастности партнеров была настолько смехотворной, что я и в самом деле рассмеялся, и под собственный громкий смех признал, что один довод, насколько я мог себе представить, был неопровержимым: ни у кого из партнеров не было для убийства никаких мотивов. Действительно, Чарли, Льюис и я жаждали пересесть в кресло старшего партнера, но вряд ли были бы готовы для достижения этой цели убить Пола. Наш город, пожалуй, мог быть Нью-Йорком Джимми Уокера, но все же не Диким Западом, и банкиры никогда не пошли бы на такое. Не выдерживала критики и мысль о том, что люди Джея — Чарли, Льюис и старик Уолтер — могли бы войти в сговор и убить Пола, отомстив с запозданием за смерть Джея. Все трое относились к Полу лучше, чем к Джею. Именно поэтому они и остались в фирме. Что бы там ни было, но уважавшие себя инвестиционные банкиры вовсе не думали о мести, которая бы стала целью для банды чикагских гангстеров. Нельзя было забывать, что все мы в финансовом плане выигрывали от смерти Пола, так как его пятидесятипроцентная доля в прибылях подлежала распределению после реформирования партнерства. Но мы и без того уже были богатыми людьми. Партнером Ван Зэйла мог стать лишь тот, кто уже не беспокоился за будущее. Так что мало вероятно, чтобы Пола убили из-за его денег.

Последнее, что приходило в голову — возможное существование некоего таинственного вечного треугольника, но и это казалось притянутым за уши. Пол соблазнил бесчисленное количество чужих жен, но только тех, чьи мужья отличались покладистостью либо безразличием к похождениям супруги. Руководствуясь здравым смыслом, Пол старался избегать связей с женами своих партнеров. Я не хочу сказать, что он строго придерживался такого правила. Мне было известно, что он переспал пару раз с женой Льюиса, и то только потому, что она его почти изнасиловала, а Льюис в то время мечтал о разводе под любым предлогом. Невозможно всерьез представить, чтобы Льюис чувствовал себя способным на убийство в отместку за тот случай, и даже если допустить, что это было так, казалось еще менее вероятным, чтобы он вместе с гангстером Грэгом Да Костой, проходимцем Теренсом О’Рейли и большевиком Брюсом Клейтоном взялся за разработку плана убийства. Архикапиталист Льюис был слишком большим снобом, чтобы связаться с подобными людьми.

Я взглянул на часы. Они показывали ровно три. Я отказался от ленча, зная, что партнеры нуждаются в моей помощи. Однако прежде чем выйти из кабинета, я посмотрел на термометр, который в постоянной тени от выступа стены за выходившим на северную сторону окном показывал девяносто семь градусов.

Наконец, уже вечером, я дотащился до своей квартиры в районе Шестидесятых Восточных улиц. Я чувствовал себя разбитым, опустошенным, шестидесятилетним стариком.

— Стивен! — воскликнула моя жена, решительно обхватив меня руками и почти втащив в квартиру. — Бедный мой ягненочек, ты, наверно, так расстроен… все это так ужасно… Почему ты не отвечал на мои звонки? Не надо, не говори ни слова, я все отлично понимаю. Садись, садись, мой дорогой, я сейчас принесу выпить.

Я свалился на диван. Мне нравилось, когда Кэролайн окружала меня вниманием и заботой. Такое случалось нечасто.

— Я вернулась домой в полдень и обнаружила расположившуюся здесь Дайану. Знаешь, Стив, мы неправильно понимали эту девушку. Мне кажется, она действительно любила Пола и дело здесь не только в деньгах и роскоши. Она была в таком состоянии, что я сама отвезла ее на пароход и проследила, чтобы с нею было все в порядке. Она так тепло меня поблагодарила, — я даже забыла, что она англичанка. Ее мальчик очаровательный — вылитый Пол. Будем надеяться, что он не окажется эпилептиком. А теперь, мой ягненочек, выпей вот это и расскажи мне все. Это правда, что Брюс Клейтон бесстрашно ринулся с топором через главный зал, поражая насмерть каждого встречного?

— О Боже, — с отвращением проговорил я и заставил себя изложить ей строго процензурированную версию происшедшего.

— Стивен, — спросила Кэролайн, когда я закончил свой рассказ, — ты ничего от меня не скрыл?

— Нет, черт побери!

Мне вдруг расхотелось говорить что-нибудь еще. Я просто хотел выключить свой мозг и ни о чем не думать. Из-под слишком узкой юбки Кэролайн приглашающе выглядывало ее бедро.

— О, нет! — возразила она, едва я провел рукой по ее ноге. — Не раньше, чем расскажешь мне все полностью!

— Будь проклята вся эта история, Кэл, дай человеку передышку.

— Да разве мы сможем продолжать неоконченный разговор, если я лягу на спину, раздвинув ноги и закрыв рот?

— Господи Иисусе, как меня угораздило жениться на такой женщине?