Богач, бедняк... Том 1

– У Нелли полно связей в ночных клубах Гарлема, – пояснил Бойлан. В эту минуту негр начал раздеваться, прежде аккуратно повесив свой пиджак на спинку стула. – Вероятно, он играет на трубе или на каком-то другом инструменте в этих джаз-бандах, – продолжал Бойлан, – и не прочь подработать, срубить пару сотен баксов за вечер и одновременно позабавить белых людей. Он – нам, мы – ему. – Бойлан фыркнул, довольный собственной остротой. Тело у негра было бронзового цвета, блестящая, с отливом, кожа, широкие мускулистые плечи, конусообразная талия, как у спортсмена в самой лучшей физической форме. Разве можно сравнить его с фигурой этого сидевшего рядом с ней на кровати человека? От такого сравнения Гретхен от ярости чуть не заскрежетала зубами.

Негр прошел через всю комнату к кровати. Девушка широко развела руки, чтобы принять его. Легко, пружинисто, словно кошка, он опустился на белое тело девушки. Они поцеловались. Ее руки крепко сжимали его ягодицы. Потом он оказался на спине, а девушка начала страстно целовать его, сначала в шею, потом соски, одновременно медленными движениями настоящей профессионалки рукой энергично ласкала его восстающий пенис. Склонившись над ним, она языком принялась лизать блестящую, кофейного цвета кожу негра на его плоском животе с проступившими на нем напрягшимися мышцами, и от щекочущего прикосновения к нему ее густых белокурых волос тело негра вздрагивало, как в конвульсиях.

Гретхен жадно наблюдала за парой. Они были прекрасны. Это представление казалось ей великолепным, оно вселяло в нее какую-то надежду, что-то обещало ей, но что, этого она не могла пока понять и выразить словами. Но ей мешал наслаждаться этим зрелищем сидевший рядом Бойлан. Как все же несправедливо, как грязно, отвратительно несправедливо! Потрясающие, совершенные формы – два человеческих тела покупаются на час, как лошади из конюшни, чтобы доставить удовольствие таким богачам, как Бойлан, чтобы еще больше утончить его развращенность или удовлетворить каприз, а возможно и месть.

Гретхен встала, повернулась к зеркалу-стеклу спиной.

– Я подожду тебя в машине, – сказала она.

– Но ведь все только начинается, – тихо возразил Бойлан. – Ты только посмотри, что она сейчас вытворяет. В конце концов, я привез тебя сюда ради тебя самой, для твоего же обучения. Ты станешь такой популярной, если…

– Увидимся в машине, – отрезала она, выбегая из комнаты. Стремительно, чуть не кубарем, сбежала с лестницы.

Женщина в белом платье стояла внизу, в холле, у выхода. Она ничего не сказала, с язвительной улыбкой открывая перед ней дверь.

Гретхен подошла к машине, села на переднее сиденье. Бойлан пришел минут через пятнадцать. Он шел к ней от двери спокойно, не торопясь. Сев в машину, он завел мотор.

– Жаль, что ты не осталась, – сказал он. – Они честно заработали свои двести долларов.

Когда она отпирала дверь, то услыхала, как его машина сделала резкий разворот. Осторожно поднимаясь по лестнице, стараясь не делать шума, она вдруг увидела свет из открытой двери спальни родителей, которая была напротив ее комнаты. Мать, строго выпрямившись, сидела на деревянном стуле, уставившись тяжелым взглядом в коридор. Гретхен остановилась, посмотрела на мать. У нее были такие странные глаза, как у помешанной. Но теперь уже ничего не исправишь. Мать с дочерью долго глядели в упор друг на дружку.

– Иди спать, – сказала мать. – Я позвоню на завод и скажу мистеру Хатченсу, что ты заболела.

Гретхен вошла в свою комнату, закрыла за собой дверь. Запираться она не стала. Ни на одной двери в доме замков не было. Подошла к полке и взяла в руки томик Шекспира. Но восьмисот долларов между вторым и третьим актами «Как вам это понравится» не оказалось. Деньги, все так же аккуратно сложенные в конверт, лежали посередине пятого акта «Макбета».

ГЛАВА ПЯТАЯ

I

В доме Бойлана не светилось ни одного окна. Жители Порт-Филипа в центре города праздновали День победы. Томас и Клод видели, как ракеты и фейерверки освещают ночное небо над рекой, был слышен грохот маленькой пушки, из которой в обычное время палили каждый раз, когда местные футболисты забивали соперникам гол на школьных междугородных матчах. Ночь была ясная, теплая. С вершины холма Порт-Филип казался мерцающим ковром из ярких переливающихся огней: повсюду в домах, на улицах был зажжен электрический свет.

Утром германская армия капитулировала.

Томас с Клодом бродили по городу вместе с толпами людей. Они видели, как обнимаются солдаты и матросы, как все выносят из баров и магазинчиков бутылки с виски. Весь день Томас давал волю своему раздражению. Как все же противно! – думал он. Парни, которые всеми силами избегали долгих четыре года воинского призыва, клерки, напялившие форму, никогда не выезжавшие из дома дальше сотни миль, торговцы, составившие себе целые состояния на «черном» рынке, – все они теперь безудержно целовались, радостно орали, напивались до чертиков, как будто это они, сами, расправились с ненавистным Гитлером.