Богач, бедняк... Том 1

Ну а эта взбалмошная рыжая женщина, цепляющаяся за него обеими руками, чтобы удержать возле себя, швыряющая в него стаканом со смертельной ненавистью в глазах только потому, что ей показалось мало двух часов в постели, хотя с самого начала было ясно, что они заключают между собой обычную сделку. А эта глупенькая девчонка, дразнящая его перед своими друзьями, заставлявшая его чувствовать себя перед ними неловко, словно он окоченевший евнух, а потом дерзко хватающая тебя за член при свете дня? Если секс или нечто похожее вот на такую любовь первоначально соединили его мать с отцом, то понятно, почему они превратились в двух обезумевших зверей в клетке в зоопарке, почему они пытались сожрать друг друга. Ну а возьмем семьи второго поколения, начиная с Тома. Какое же будущее ждет его впереди, в когтях этой вечно недовольно ноющей, жадной, безмозглой, абсурдной куклы? Или, скажем, Гретхен, считающая себя выше других, изнывающая от своей всепоглощающей чувственности, так ненавидящая себя за то, что побыла в объятиях разных мужиков, и удаляющаяся все дальше и дальше от своего никчемного, бездарного, обманутого ею мужа? Кто из них опускается до позорных сделок с детективами, подглядывания в замочную скважину, оплачиваемых услуг адвокатов развода – он или она?

Ну их всех к черту! – подумал он. Беззвучно засмеялся. Уж очень некрасивое выражение пришло ему на ум.

Зазвонил телефон.

– Мистер Джордах, к вам пришел ваш брат, он в холле.

– Попросите его подняться ко мне, наверх. – Рудольф вскочил с кровати, расправил смятое одеяло. По какой-то неясной внутренней причине ему не хотелось, чтобы Том понял, что он валялся на постели, он, лентяй и сибарит. Торопливо собрав разбросанные по комнате чертежи, засунул их в стенной шкаф. В комнате ничего не должно быть лишнего, не надо подчеркивать, что он деловой человек, погруженный в большие дела.

Раздался стук в дверь, Рудольф открыл ее. Ну, слава богу, он в галстуке, подумал Рудольф с облегчением, будто ему было небезразлично мнение портье и швейцара в холле. Пожав Томасу руку, сказал:

– Входи, входи. Садись. Хочешь выпить? У меня тут есть бутылка виски, но если хочешь чего-нибудь еще, могу позвонить и попросить принести.

– Виски достаточно, – Том скованно опустился в кресло, его шишковатые, грубые руки опустились между ног, складки на пиджаке разгладились на могучих плечах.

– С водой? – спросил Рудольф. – Позвонить, принесут содовой.

– Ладно, с водой.

Я произвожу впечатление нервной хозяйки, подумал про себя Рудольф. Он пошел в ванную комнату, чтобы разбавить стакан с виски водой из-под крана.

Рудольф поднял свой стакан:

– Ну, твое здоровье!

– Твое! – откликнулся Томас, жадно выпивая напиток.

– В утренних газетах хорошие отзывы о вчерашнем бое, – сказал Рудольф.

– Да, знаю, – ответил Томас. – Читал. Послушай, Руди, для чего тянуть резину? – Засунув руку в карман, он вытащил оттуда толстый пакет. Подойдя к кровати, разорвал его и высыпал его содержимое на одеяло. Из него посыпались денежные купюры.

– Что это, черт подери, ты делаешь, Том? – удивился Рудольф. Он никогда не имел дела с наличными, редко носил в кармане больше пятидесяти долларов, и вот этот долларовый дождь, пролившийся на кровать в отеле, его обеспокоил, показался ему чем-то незаконным, словно дележ награбленного среди банды гангстеров в кино.

– Все банкноты по сто долларов. – Томас, скомкав конверт, точным броском отправил его в мусорную корзину. – Пять тысяч долларов… Эти деньги – твои.

– Не понимаю, о чем ты. Ты мне ничего не должен.

– Это деньги за твое обучение в колледже, которого я тебя лишил по своей вине, – сказал Томас. – Будь они прокляты! Ну те, которые отец заплатил тем подлецам в Огайо. Я хотел вернуть их отцу, но когда приехал домой, то узнал, что он умер. Теперь они твои.

– Тебе они достаются большим трудом, потом и кровью, – сказал Рудольф, вспоминая его разбитое лицо на ринге. – И разбрасываться ими так безрассудно…

– Я эти деньги не заработал, – сказал Томас. – Мне они достались легко, точно так, как их потерял отец, – с помощью обычного шантажа. Но это было много лет назад. Все эти годы они хранились в банковском сейфе, ждали своего часа. Не комплексуй, братишка. Меня никто за шантаж не наказывал. Так что не бойся.

– Какой глупый жест, – настороженно сказал Рудольф.

– Я ведь человек глупый, – отозвался Томас. – Поэтому делаю глупые жесты. Бери! Теперь я чист перед тобой. – Отойдя от кровати, он одним залпом допил виски. – Ну, я пошел.

– Подожди минутку, сядь. – Рудольф толкнул брата в плечо, и этого мимолетного прикосновения к его мышцам было достаточно, чтобы понять, какой зверской силой он обладает. – Мне они не нужны. Я сейчас хорошо зарабатываю. Только что завершил сделку, которая сделает меня богатым человеком. Я…

– Рад все это слышать, только это к делу не относится. – Томас стоял словно статуя. – Я обязан выплатить свой долг нашей чертовой семейке, и я это делаю. Вот и все.

– Я не возьму деньги, Том. Лучше положи их в банк на имя своего ребенка.