Богач, бедняк. Нищий, вор.

Ужин оказался превосходным, над морем сияла луна, ресторан был почти пуст, и официанты увлеченно суетились вокруг их столика. Джин потребовала, чтобы он добавил к заказанному бутылку вина — только для себя, — и он согласился. Выяснилось, что им есть о чем побеседовать, все это были темы веселые и незначительные, поэтому разговор тек непринужденно, без неловких пауз. Джин нагнулась над тарелкой, и Рудольф, любуясь ее мягкими волосами, подумал: «Мы все резиновые — вытягиваемся из своего облика, а потом — по крайней мере внешне — снова такие же, как прежде, или почти такие же».

Сидя возле огромного окна, выходившего на темное море, по которому к еле видным вдали островам бежала серебряная дорожка дрожащего лунного света, они не спеша пили кофе и казались — он не сомневался — довольными собой и друг другом.

Потом они медленно пошли в отель, и, когда добрались до своего номера. Джин сказала:

— Ложись, милый. Я сейчас приду.

Он разделся и лежал во тьме, ожидая. Дверь тихо открылась, послышался шорох — это Джин сняла халат, — и она легла рядом с ним. Он обнял ее, тело ее было теплым, и она не дрожала. Они лежали неподвижно и вскоре оба уснули.

А в номере дальше по коридору беспокойно ворочалась Гретхен. Она спала одна — после вкусного ужина с обильными возлияниями. Молодой человек, почти самый красивый в зале, был внимателен, потом стал настойчив. Она чуть не сказала «да». Но все-таки не сказала. Прежде чем заснуть, она подумала: не ляпни мой чертов братец: «И где ты только их находишь?», я бы определенно не была сейчас одна.

7

Из записной книжки Билли Эббота (1968):

«Случайно наткнулся на свежий номер европейского издания журнала „Тайм“. И вдруг в разделе „Преступления“ мне попадается заметка о Джордахах — малоприятная история нашего семейства и фотография обнаженной женщины. Короткое, но впечатляющее повествование о крахе, убийстве и позоре.

Я вырезал эту заметку и прилагаю ее к моим запискам. Она послужит моим потомкам, если таковые появятся, краткой иллюстрацией к их генеалогическому древу».

«Где, по-вашему, можно встретить троих детей эмигрировавшего в свое время из Германии и впоследствии покончившего жизнь самоубийством пекаря из маленького городка на Гудзоне? Представьте себе: на яхте возле Ривьеры. После того как недавно в антибском порту был убит Томас Джордах, более известный в прошлом как боксер среднего веса Томми Джордан, из досье французской уголовной полиции всплыло на поверхность еще несколько имен, в том числе: сорокалетний Рудольф Джордах, брат Тома, миллионер, бывший мэр города Уитби, штат Нью-Йорк; сын Джордана — Уэсли; Джин Прескотт Джордах, жена Рудольфа и наследница Прескоттовской фармацевтической империи на Среднем Западе; Гретхен Берк, сестра обоих Джордахов и вдова театрального и кинорежиссера Колина Берка.

Согласно сведениям из антибских источников, Джордан скончался от побоев вскоре после своей свадьбы и после того, как вырвал свою подвыпившую невестку из лап портового бандита в весьма подозрительном ночном баре Канна.

По словам Джин Джордах, которая живет в роскошном отеле „Дю Кап“, на нее напали, когда она зашла в бар выпить. Появившийся затем Джордан зверски избил приставшего к ней человека. На следующий день Джордан был убит у себя на яхте.

Представители французской полиции заявляют, что у них на подозрении целый ряд лиц».

«К счастью, обо мне в заметке ни слова. Так что вряд ли кто-нибудь догадается о моем родстве с миссис Берк, вдовой известного режиссера и бывшей женой ничем не прославившегося сочинителя рекламы по фамилии Эббот. Моника, конечно, догадалась бы, потому что я много рассказывал ей о матери, но, к счастью, Моника не читает „Тайм“. Этот журнал, по ее мнению, предназначен только для развлечения публики, поэтому правды в нем нет.