Богач, бедняк. Нищий, вор.

И еще одно осложняющее обстоятельство — я люблю свой дом в Уитби, да и сам этот городок. Мне действительно не хочется жить ни в каком другом месте. Джин недавно призналась, что ей тоже там нравится, и сказала, что, если у нас когда-нибудь будут дети, она предпочла бы воспитывать их в Уитби, а не в Нью-Йорке. Ну что ж, постараюсь, чтобы у нас были дети или хотя бы один ребенок. Но в Уитби нельзя жить, ничего не делая. Соседи немедленно решат, что я ненормальный, и город потеряет для меня привлекательность. Я не хочу превратиться в какого-нибудь Тедди Бойлана.

Может, быть, вернувшись в Америку, я куплю свежий номер „Таймс“ и просмотрю объявления о найме на работу.

Только что пришла Джин, насквозь промокшая, счастливая и чуточку пьяная. Дождь загнал ее в какое-то кафе, и два учтивых венецианца накачали ее там вином. Она передает тебе привет. Письмо получилось длинное и абсолютно эгоистичное. Жду от тебя такого же. Отправляй его в Париж. Пока не знаю, когда мы там будем, но будем обязательно, наверно, недели через две. Целую тебя и Билли.

Рудольф.

P.S. Пишет ли тебе Том? Со дня похорон мамы я ничего от него не получал.».

Гретхен подошла к окну и посмотрела вниз. Дождь все лил и лил. Город у подножия холма растворился в воде.

Она размышляла о письме брата. В письмах они относились друг к другу теплее, чем при встречах.

В письмах Рудольф обнаруживал те черты, которые ему обычно удавалось скрывать: какую-то неуверенность, отсутствие честолюбия и самонадеянности. Сквозь строчки проступала широта его натуры, готовность все простить, и это качество было особенно привлекательным — ведь он его не афишировал и никогда не намекал, что знает о проступках, которые следует простить. Билли рассказал ей о том, как оскорбил Рудольфа, когда тот приехал к нему в школу, но Рудольф ни разу и словом не обмолвился об этом эпизоде и относился к мальчику тепло и заботливо. В каждом письме обязательно в конце писал: «Целую тебя и Билли».

Я должна научиться душевной щедрости, подумала она, глядя на дождь.

Она не знала, как ей ответить Рудольфу про Тома. Том писал ей не часто, но держал в курсе своих дел. Так же как в свое время с матери, он взял с нее слово не давать его адреса Рудольфу. Сейчас, именно в этот день, Том тоже был в Италии. Правда, на другом конце полуострова и значительно южнее, но в Италии. Всего несколько дней назад она получила от него письмо из города Порто-Санто-Стефано на Средиземном море, южнее Рима. Том и его приятель, некто Дуайер, наконец подыскали устраивающую их яхту за приемлемую цену и всю осень и зиму возились с ней на верфи, чтобы к первому июня подготовить ее к плаванию.