Бога.net (СИ)

- Империи больше нет, Ан-Джей. Последней ушла императорская семья на Земле... планету мне удалось сохранить, она всё равно пустая, как музей, закрытый на неопределённый срок из-за отсутствия финансирования.

- Больше нет... - эхом отозвался Император, закрыв глаза, когда дело дошло до Земли. - А люди в капсулах...

- Тоже пожелали уйти.

- Почему ты подняла меня так поздно? Это можно было предотвратить...

- Исключено. Человечество сделало свой выбор, развив цивилизацию до внетелесного существования. За прогрессом личности и техники пришёл упадок. Люди разочаровались, потеряли самих себя, кто-то решался на самоубийство, их тела просто превращали в пыль, смерть даже зарегистрировать не всегда успевали. В каком-то смысле они все считали себя мёртвыми и жаждали жизни, которую и дарил пульт. Но у меня другая версия. Они открыли технологию Врат... да-да, именно технологию, и ушли через них к Создателям. Я тоже пробовала, но переместиться не могла - только смотреть. Сплошной белый свет.

- Лучше бы ты оставила меня умирать. И присоединилась ко мне, - пробормотал Император.

- Ты же знаешь правила. Если мы пережили собственный мир, то должны найти новый, где Врат ещё не было, - Ал-Клэй положила руку ему на плечо.

- Полетели отсюда. Экземпляры готовы выполнить твой приказ, а заставлять ждать в таком деле - признак дурного тона, - вздохнул Ан-Джей.

- Куда?

- Домой. Хочу увидеть Землю в последний раз. Нам предстоит очень долгий путь... - вздохнул он, тоскливо глядя на разворачивающуюся панораму последней обитаемой планеты.

Глава X. Несвоевременные подробности

Там, где, по нашим расчётам, должна быть четкая прямая,

Вселенная рисует бесконечно извилистую кривую, напоминающую крылья летящей бабочки.

Анхель де Куатьэ. Дневник сумасшедшего

Долгая жизнь воспитывает привычки, от которых с течением времени всё сложнее оказаться - Александр Клэй довольно хорошо усвоил эту мысль на собственном опыте и оправдывал ей же большую часть своего поведения, часто не вписывающегося в привычные тому или иному обществу рамки. Вот и теперь несколько раз в месяц он выбирается в парк незадолго до наступления утра, любя покой и красоту предрассветного часа гораздо больше, чем может себе позволить человек его ранга. А может, так оно и нужно, никто не знает наверняка: его должность единственная в своём роде, да и современного обывателя уже ничем не удивишь.

Клэй быстро шёл по широкой тропе, выложенной чёрно-белым камнем на манер шахматной доски, смотря строго себе под ноги. Губы напряжённо сжаты, глаза прищурены - сегодня это не то место, в котором он мог расслабиться. И чем ближе он подходил к центру парка, тем сильнее чувствовал давление враждебной среды, хотя внешне всё оставалось спокойно: мерно шелестели опавшие листья, робко щебетали птицы, вторя восходящему из-за горизонта солнцу, окрасившему небо в нежно-розовый цвет, и даже небо всё больше прояснялось от туч, оправляясь после ночного ливня. Идиллия.

Когда чёрно-белая кладка сменилась шершавым стеклом с голубыми прожилками, ведьмак остановился и замер, прислушиваясь к ощущениям - давящее чувство тревоги сошло на нет. С секунду он смотрел на витиеватые переплетения лазурных узоров, затем глубоко вздохнул и осмелился поднять голову. Как и следовало ожидать, его взгляд наткнулся на Камень, в котором с каждой минутой всё больше сгущалась тьма, подсвечиваемая голубыми "венами". Никто не знает, как образовалось это исполинское сооружение, что с поверхности никогда не охватишь взглядом полностью; некоторые видят в нём проявление светлого Надразума, некоторые - тёмного, кто-то шутит насчёт инопланетян, но неизменно одно: благоговение, обуревающее каждого оказавшегося лицом к лицу с ним, когда всё другое кажется таким ничтожным, вторичным, обыденным и лишённым всякого смысла.