Бог злости (ЛП)

Как только появился Крейтон, Илай достал свой телефон и что-то набрал — вероятно, сообщение Брэндону, чтобы проинформировать его о текущей ситуации.

Если бы он знал, что я здесь, то наверняка привел бы Глиндон, что он и сделал.

Я мог бы сбежать раньше, воспользовавшись Зиппо в заднем кармане, но я уже знал, что рано или поздно Лэндон меня поймает.

Как только я увидел сдержанный гнев Илая, увидевшего, что Крейтон замешан в этом деле, я задумал это.

Эта сцена должна была произойти.

Если бы Глиндон увидела, как ее брат пытает меня, она определенно была бы на моей стороне, а не на его. Она будет сочувствовать мне, ненавидеть своего брата и захочет спасти меня.

То, что она выступит против него и снимет с себя весь этот груз, было лишь бонусом.

Рад служить, детка.

Лэндон сужает глаза, вероятно, раскусив мой план. Но сейчас он ничего не может сделать.

Он никогда, никогда не сможет встать между мной и Глиндон, если не хочет быть тем, кого ненавидят.

Один—ноль, ублюдки.

Глава 29

Глиндон

Я шагаю по комнате Киллиана, пытаясь успокоить дрожащие пальцев и терплю неудачу.

— Может, нам стоит снова позвать доктора, чтобы он убедился, что с ним действительно все в порядке.

— Он в порядке. — Гарет прислонился к стене, скрестив руки и ноги. — Потребуется больше, чем водяная струя, чтобы навредить ему.

— Я еще раз прошу прощения от имени моего брата. — Брэндон, который помог мне отнести и отвезти Киллиана в особняк Язычников, провел рукой по волосам. — Он просто... защищает.

— Хватит искать ему оправдания, Брэн. — Слова звучат гортанно, слетая с моих губ.

— Я знаю, что ты злишься на него, и я не пытаюсь оправдать его неправильные действия, но он все еще наш брат, Глин. Да, он слишком опекает нас и показывает это всеми разрушительными способами, но это потому, что он не хочет, чтобы мы были слабыми или, чтобы нас использовали в своих интересах.

— Это не дает ему права диктовать наши жизни. Даже не пытайся остановить меня, когда я наконец сниму его маску перед мамой и папой.

Брэн хватается за волосы на затылке с такой силой, что я начинаю беспокоиться, что он причиняет себе боль.

Это напоминает мне о том, что дедушка говорил о Брэне и о том, насколько он похож на его первую жену, маму дяди Эйдена.

Брэн так ненавидит конфликты, что позволяет своим эмоциям пожирать его изнутри. И эта его часть заставляет меня волноваться, потому что у мамы дяди Эйдена был ужасный конец.

Это просто несправедливо, что Лэн не чувствует, а Брэн чувствует слишком много.

Мой брат отпускает волосы, его голос звучит мягко.

— Мы поговорим об этом, когда ты успокоишься. Ты была на пике эмоций всю эту ночь.

И тут я понимаю, что потираю ладонью бок своих шорт взад-вперед, пока он не покраснел.

Мое дыхание стало более глубоким, грубым и ненормальным. Я глубоко вдыхаю и позволяю борьбе покинуть мой организм. Я медленно пробираюсь к Киллиану и сажусь на кровать, где он лежит.

Когда я добралась до общежития, позвонил Брэн и сказал, что недалеко от кампуса произошла авария с участием нескольких машин и что он уверен, что за этим стоит Лэндон.

Некоторое время спустя он сделал скриншот текста, в котором было указано местоположение.

Илай: По указу его величества короля (сегодня это твой брат), присоединяйся к нам, чтобы защитить честь Глин в стиле Средневековья.

Сначала я была настроена скептически, пока Брэн не упомянул, что Лэн дал Киллиану семь дней, чтобы он бросил меня, и сегодня как раз был последний день.

Нам не пришлось тратить время на поиски места, о котором говорил Илай, потому что Брэн уже был знаком с этим местом.

Я даже не хочу думать о том, почему он знает о камере пыток Лэна — или, что еще хуже, не случилось ли с ним там чего-нибудь раньше.

В разгар хаоса я подумывала позвонить друзьям Киллиана, но Гарету было бы все равно, а Джереми, и особенно Николай, несомненно, убили бы моего брата, а этого я не хотела.

Как бы я иногда не любила Лэна, Брэн прав. Он наш брат. Семья.

Киллиан выглядит спокойным, когда спит, на его вечно красивом лице застыло безмятежное выражение, которое мне хочется набросать и вдохнуть в него жизнь.

Когда мы привезли, я позвонила Гарету по дороге, и он ждал нас у ворот. Он помог Брэну отнести его наверх. Затем он сменил одежду брата на сухую и позвонил семейному врачу.

Тот сказал, что у него жар, прописал ему какие-то лекарства и ушел.

Я глажу полусухие пряди у него на лбу, и внезапный озноб пробегает у меня по позвоночнику.

Когда я увидела его на земле, всего мокрого, почти без сознания, а вскоре полностью потерявшего сознание, страх, подобного которому я никогда не испытывала, заставил меня потерять контроль над собой.

Не смелость, не гнев, а чистый страх заставил меня высказать Лэндону все, что я думаю. Именно чувство ужаса позволило мне наконец-то противостоять ему после многих лет избегания, умиротворения и жизни по его правилам.

Я была такой трусихой раньше. Теперь нет, и все из-за этого чертова ублюдка, лежащего без сознания.