Бог злости (ЛП)

— Рецепты из интернета. Слышала о таких?

— Мои попытки приготовить по интернет-рецептам были очень неудачными, до такой степени, что мама выгнала меня из кухни. После того, как я подожгла плиту.

— К счастью для тебя, я хорошо готовлю.

— Ты пытаешься разозлить меня своей скромностью? Ты просто гений.

— Так все говорят сегодня, как будто это новое открытие. Я родился гением, детка.

— Не будь самоуверенным.

— Это мое обаяние.

Она закатывает глаза, но продолжает есть, время от времени издавая довольный звук. Это похоже на стон, но не совсем, и я могу наблюдать за ней весь день.

Глиндон обладает грацией, даже во время еды. В ее движениях есть элегантность, а в ее присутствии — царственная аура. Какая-то часть меня жаждет запятнать ее всеми худшими способами.

И защитить ее тоже.

— Не могу поверить, что это первый раз, когда ты готовишь, — пробормотала она, проглотив содержимое своего рта.

— Сильно ревнуешь, мой маленький кролик?

Ее голова наклоняется в мою сторону, из-за чего светло-медовые пряди маскируют половину ее лица.

— Что это за прозвище?

— Ты вчера быстро бегала. Мне понравилось.

— Ну, мне не понравилось то, что ты сделал потом. Какого черта ты выложил эту фотографию на IG?

— Боже, детка. Ты преследуешь меня? — Я ухмыляюсь. — Мам, забери меня. Мне страшно.

Она улыбается, потом прячет улыбку.

— Все должно быть наоборот, придурок.

Я шутливо ударяюсь плечом о ее плечо.

— Нужно претендовать на то, чтобы никто не смел приближаться к тому, что принадлежит мне. Как старый добрый Стюарт.

— Прекрати смеяться над ним. Ты невероятен.

— Как и твоя картина «мой тип». Удали это.

— Нет.

— Мне обязательно идти по сложному пути?

Ее губы снова расходятся, и она перестает ковыряться в салате, чтобы осмотреть окружающую обстановку.

— Ты не можешь ничего сделать. Мы на людях.

— Подумай еще раз. — Я беру ее телефон с коленей и кладу его перед ее лицом, разблокируя его.

Когда она выходит из оцепенения, я уже в ее Instagram и приступаю к удалению фотографии «мой тип».

— Ты когда-нибудь слышал о конфиденциальности?

— Не верю в это слово, когда речь идет о тебе. — Пока я это делаю, я захожу в ее контакты и смотрю, как она меня назвала.

— Псих — это мило. — Я целую ее в щеку, и она замирает, когда я делаю селфи, а затем помещаю его в качестве фотографии на дисплее. — Вот. Намного лучше. Ты можешь любоваться этим, когда скучаешь по мне.

— Как будто!

Я хихикаю, пока она пытается достать свой телефон и терпит неудачу. Снова и снова.

Наконец, она сдается и бросает гневные взгляды в мою сторону.

— Ух. Член.

— Вижу, твой репертуар оскорблений стал богаче.

— Училась у лучших.

— Рад помочь. Как ты собираешься мне заплатить? Я голосую за минет.

— В твоих мечтах.

— В моих мечтах твоя кровь размазана по всему моему члену, так что если ты не хочешь воссоздать этот образ, я предлагаю тебе сменить тему. — Я хватаю ее руку и кладу на свою выпуклость.

Ее щеки становятся пунцовыми, когда она быстро убирает руку назад.

— Извращенец.

— Если ты считаешь это оскорблением, подумай еще раз.

Она делает вдох, но предпочитает продолжать есть.

Тогда я подсказываю.

— Кстати, куда нам потом пойти?

— Почему мы должны куда-то идти?

— Потому что мы встречаемся, или какой бы ярлык ты ни навесила на это. В ретроспективе это означает, что ты моя.

Она издала прерывистый вздох.

— Приходи в особняк. Нико устраивает вечеринку.

— Пас. Это не моё.

— Хм. Тогда что же?

— Тихие вечера. Уютные одеяла и фильм, наводящий на размышления. Такие вещи.

— Твое представление о развлечениях еще хуже, чем твой вкус в мужчинах.

— Жаль, что я не спросила твоего мнения.

— Жаль, что ты его получишь. Какой фильм мы будем смотреть сегодня вечером? Я принесу закуски.

— Мы ничего не будем смотреть.

— Тогда приходи на вечеринку.

— Нет.

— Я не спрашивал, Глиндон. Либо вечер кино, либо вечер вечеринки. — Я наклоняю голову в сторону. — Кстати, если ты снова будешь игнорировать, я запрыгну на твой балкон и прерву приятную фазу.

Глава 20

Глиндон

— О, пожалуйста, это такая убогое желание.

Я останавливаюсь у входа в квартиру, услышав голос Авы.

После дальнейшего осмотра я обнаруживаю, что все три девушки сгрудились в гостиной, а по телевизору идет «Гордость и предубеждение», версия 2005 года.

Навязчивая идея Анники, помимо Чайковского.

Я бросаю сумку в ближайший угол и присоединяюсь к ним. Сесили встает, разглаживает складки на моей сумке и вешает ее, а затем возвращается с чашкой чая в руках.

На ее сегодняшней футболке написано «Манифестирую способность бить людей в интернете».

— Глин! — Ава прислоняется ко мне, потому что у нее нет чувства границ. — Поддержи меня в этом.

— Что мы обсуждаем?

— Желания, — говорит Анника. — Сесили сказала, что ее желание — найти хорошего, нормального мужчину, ведь это такая редкость в наше время.

— Так и есть. — Сесили делает глоток чая. — Прости, я неумеха.

— Ты лжешь. — Ава скрещивает руки над своей пушистой пижамой. — Год назад ты сказала, что твоё желание — это засада в темном месте и похищение против твоей воли.

Чашка чая дрожит в руке Сесили, и она бледнеет.

— Эй...