Бог злости (ЛП)

— Чертовски красивая, — ворчит он, бросая меня обратно вниз, так что мое лицо касается пола, и хватает меня за волосы. — Сейчас ты будешь очень хороша для меня, чтобы я мог наполнить тебя своей спермой, детка.

И затем он трахает меня дальше и дальше, пока я не могу больше терпеть, пока мои вздохи не становятся неслышными, а громкие не переходят в тихие стоны.

Тогда он кончает. По всей моей заднице, затем размазывает ее по бедрам, спине и везде, куда может дотянуться.

Он метит меня, понимаю я. Каждую часть меня.

— Я знал, что из тебя получится шедевр, маленький кролик.

Я смотрю на то место, куда он указывает, сквозь затуманенное зрение, и мои глаза расширяются, когда я вижу, что я нарисовала.

Сквозь размытые линии и резкие тени объект виден четко.

Это мы. Обнаженные, соединенные и абсолютно ужасающие.

И... мы тоже правы.

— Да. — Я улыбаюсь сквозь дымку. — Шедевр.

Я вот-вот упаду, но он ловит меня и несет на руках. Его губы встречаются с моим лбом, и я замираю.

Одинокая слеза скатывается по моей щеке, потому что я знаю, что этот тип навязчивой и интенсивной связи — единственное, что он может предложить.

Он будет трахать меня, ловить, пока я не упала, и целовать мой лоб, но он никогда не полюбит меня.

А я всегда буду хотеть этого.

Глава 33

Астрид

Зловещий сон вырывает меня из глубокого сна.

Я просыпаюсь, обливаясь потом, и обнаруживаю, что меня обнимает массивное тело.

Мое сердцебиение медленно приходит в норму, когда я смотрю на спящее лицо моего мужа и вдыхаю его дыхание.

Подсознательно я протягиваю руку и поглаживаю несколько непокорных волос со лба. Как жаль, что ни у кого из наших детей нет такого оттенка яркого блонда, за исключением естественного балаяжа Глин.

Ужас постепенно утихает, чем больше я прикасаюсь к нему и погружаюсь в его присутствие.

Я живу с этим человеком уже тридцать лет, а он все еще вызывает трепет в моей груди и замирание в животе.

Когда я вспоминаю, как впервые встретила его — точнее, привлекла его внимание — на вечеринке, на которой я даже не хотела быть, мне кажется, что это было вчера.

Тот день закончился трагическим несчастным случаем, но это было и началом нашей жизни, и я бы ни за что не изменила его.

Мы прошли долгий путь от тех подростков, которыми были когда-то. Да, это не всегда было легко, особенно с детьми, но пока он рядом со мной, я могу победить все.

Начиная с кошмара, который живо проносится в моей голове.

Все мои дети были пойманы в мутной воде, черные руки тянулись к ним со всех сторон, дым проникал в их отверстия.

— Ты можешь спасти только одного, — сказал искаженный голос, и я закричала.

В этот момент я проснулась.

Медленно я отцепила руку Леви от своей талии, схватила свой телефон и тихо вышла из нашей спальни.

Сейчас почти шесть утра, поэтому сначала я пишу смс ранним пташкам, Лэну и Брэну. Потом Глин — хотя ей понадобится несколько часов, чтобы проснуться и ответить. И я делаю это отдельно.

У нас есть семейный групповой чат, но есть одна хитрость, которой я научилась в самом начале. Мои дети охотнее разговаривают со мной, если это личное общение. У них есть внутренние войны, и маленькие секреты, о которых они не хотят, чтобы их братья и сестры знали.

Особенно Брэн и Глин. Им комфортнее разговаривать со мной и их отцом один на один.

Астрид: Доброе утро, малыш. Все в порядке?

Первый ответ следует незамедлительно.

Брэндон: Доброе утро, мама. Все замечательно. Готовлюсь к пробежке.

Астрид: Ты действительно в порядке? Ты знаешь, что можешь говорить со мной обо всем, что беспокоит тебя или твоих братьев и сестер. Я здесь, чтобы выслушать.

Точки появляются и исчезают, все дальше и дальше, пока я шагаю по залу.

Брэн всегда был самым хитрым, самым молчаливым и самым склонным к саморазрушению. Причина, по которой я постоянно спрашиваю о нем, не в том, что я люблю его больше всех, как мог бы подумать кто-то со стороны.

Это скорее связано с тем, что он уже давно не разговаривал со мной, по-настоящему не разговаривал, и я чувствую, что он ускользнет из моих пальцев, как песок, как только я не проведаю его.

Брэндон: Не драматизируй, мама. Все в порядке. Мне нужно идти.

Моя грудь сдувается от разочарованного вздоха, но я посылаю ему эмодзи с сердцем.

Астрид: Будь в безопасности, хорошо? Я люблю тебя.

Брэндон: Я тоже тебя люблю, мама.

Мне все еще не нравится его сообщение, когда еще одно появляется в верхней части моих уведомлений.

Лэндон: Я хорош как дьявол и так же красив. Доброе утро, мам.

Я улыбаюсь, качая головой. Мой старший никогда не изменится.

Астрид: Доброе утро, негодяй, и серьезно, откуда в тебе столько высокомерия?

Лэндон: Алло? Ты не видела своего мужа? Почти уверен, что он заправляет генами. Почетное упоминание дяди Эйдена.

Астрид: Он твой отец. Перестань называть его «твой муж». А теперь скажи мне, все ли в порядке с твоим братом и сестрой?