Бог Войны (ЛП)

Он никогда не останавливал меня раньше — только наблюдал издалека, как жуткий сталкер.

— Чего ты хочешь…

— Мою жену, — а потом он поднимает меня на руки, словно я кукла, и идет на нижнюю палубу.

Как только мы оказываемся в комнате, он бросает меня на кровать. Я подпрыгиваю на матрасе, затем пытаюсь сесть.

Его вес наваливается на меня, а пальцы обхватывают мое горло.

— Я был терпелив, но ты не хочешь терпения, не так ли? Ты хочешь, чтобы тебя наказали, как очень плохую жену.

Глава 31

Ава

Воздух потрескивает от жестоких намерений, когда мой взгляд сталкивается с его ледяным затуманенным взглядом.

Непредсказуемый шторм, который унесет меня под воду, если я хотя бы вздохну неправильно.

Давление нарастает у меня в животе от простого ощущения его тела поверх моего, уменьшающего, доминирующего, пугающего.

Абсолютно захватывающее зрелище.

Я не осознавала, как сильно скучала по нему, пока его кожа снова не коснулась моей.

Я сгораю, возвращаясь на орбиту солнца.

Мое сердце бешено колотится, кровь бурлит в жилах, но все, что я могу делать, это смотреть на своего Бога, созданного специально для меня.

Илай выдергивает свой ремень, звук эхом разносится вокруг нас, как удар кнута, и он оборачивает его вокруг моих рук.

Я вырываюсь.

— Нет.

— Нет? — повторяет он с обманчивым спокойствием.

— Я хочу видеть тебя. Как следует.

— А я хочу вонзить свои гребаные зубы в твое горло и испачкать твою кожу кровью.

— Договорились, — выдыхаю я, мой голос звучит упавшим шепотом в тишине.

— Господи, мать твою. Я говорю тебе, что хочу твоей крови, и ты просто соглашаешься на это? Ты что, с ума сошла?

— Нет. Я верю, что ты не сделаешь мне больно, и знаю, что, если попрошу тебя остановиться, ты остановишься. Это разумная цена за то, чтобы увидеть тебя обнаженным, — я сажусь так, чтобы обхватить его бедра, и дрожащими пальцами расстегиваю вторую пуговицу на его рубашке. — Мне не нравится, когда раздеваюсь только я. Знаю, ты делаешь это ради власти, но это заставляет меня чувствовать себя секс-куклой, на которой ты выпускаешь пар.

— Блять, — он разрывает рубашку, и я ахаю, когда пуговицы разлетаются во все стороны и падают на пол.

Он стягивает с себя брюки и трусы, балансируя на мне. Я вожусь с молнией и неловко стягиваю с себя платье и кружевные трусики.

Мы раздеваемся за рекордно короткое время, пока оба не оказываемся совершенно голыми. Впервые в жизни. По крайней мере, пока я смотрю на него.

Мне нравится, как пристально он смотрит на меня. Моя кожа начинает нагреваться от темного желания, раскаленной страсти и потребности прикоснуться ко мне, которая ярко светится в его глазах.

Илай сажает меня обратно к себе на колени, и его огромная эрекция упирается в мою задницу.

Но меня отвлекает кое-что другое.

Я всегда знала, что мой муж худощавый, но при этом накачанный. Но когда я провожу пальцами по его широким плечам и гладким мышцам, я понимаю, насколько это несправедливо, что я до сих пор не видела его обнаженным.

Он — совершенство, облаченное в человеческую кожу, и я хочу прикасаться к нему вечно.

Я ожидаю, что он остановит меня, но он позволяет мне погладить ладонями его грудные мышцы, пресс и…

Мои руки замирают, когда я нахожу татуировку у него на боку — феникса, пойманного в ловушку на ветвях древа жизни. Четкие линии, много свободного пространства, не большая и не маленькая, именно такого размера, чтобы ее заметили.

По какой-то причине я никогда не представляла Илая в роли человека, который делает татуировки. Он слишком чистоплотен для этого.

Я уже собиралась спросить его об этом, когда мои пальцы наткнулись на красный шрам возле нижней части его пресса. Вздох срывается с моих губ, когда я изучаю глубокий порез.

— Ч-что случилось? — я поднимаю на него глаза, и он смотрит на меня с раздражением.

Как будто ему неприятно, что я прикасаюсь к нему, исследую, впервые узнаю его.

— Неважно, — говорит он бесстрастно.

Схватив его за бока, я наклоняюсь назад и опускаю голову, чтобы поцеловать разгоряченную кожу и единственное несовершенство в его мускулистом превосходстве.

Пальцы Илая скользят от моего затылка к голове, когда он хватает меня за волосы и поднимает обратно.

Ремень все еще в его руке, и я знаю, что он свяжет меня. Как бы мне ни нравилась эта игра в большинстве случаев, сегодня не тот день.

Я отталкиваю его и оставляю поцелуй на его выбритом подбородке, шее, над кадыком.

— Ты так хорошо пахнешь. Мне нравится, что это так же опьяняет, как и алкоголь.

Его член все плотнее прижимается к моим складкам, и я трусь об него, желание усиливается в моем центре, пока я не начинаю ласкать его по всей длине. Наше возбуждение смешивается вместе и скользит, смазываясь и наполняя комнату вульгарным звуком.

Мои губы касаются его губ, прикусывая, прежде чем я говорю:

— Мне тоже нравится твой вкус. Он вызывает привыкание. Почти так же, как и твои руки.

— Закрой свой рот, Ава.

— М-м-м. Заставь меня.

Он притягивает меня к себе за волосы и просовывает свой язык между моими губами. Он целует меня как дикарь, неандерталец, гребаный зверь эпических размеров.