Бог войны

Остальные усмехнулись, и Квинт обрадовался, что это его товарищи и что они трезвые. В других обстоятельствах, особенно разозлившись, они бы действительно могли такое сотворить. Он снова воспользовался своим дротиком. ТУК. ТУК. ТУК.

Наконец, внутри послышалось какое-то шевеление. Ноги прошаркали к двери и остановились. Какое-то время ничего не было слышно. «Он, наверное, перепугался, – подумал Квинт. – Ведь могли прийти люди Перы, чтобы отомстить».

– Вам нечего бояться, – сказал он по-гречески. – Мы двое солдат, спасших вашу дочь.

Небольшая пауза, потом смешок.

– Вас, наверное, одолела жажда!

Железо проскрежетало по железу, пока отодвигался засов; наконец дверь приоткрылась, и за ней показалось лицо хозяина таверны.

Он разинул рот, увидев столько легионеров, и Квинт быстро проговорил:

– Всё в порядке, это мои товарищи по палатке. Я не один страдаю от жажды.

Хозяин, казалось, был не очень рад видеть такое количество солдат, но распахнул дверь. Квинт, Урций и остальные ввалились внутрь, и дверь захлопнулась.

Помещение – без посетителей – было освещено еще хуже, чем раньше, но гастатам было все равно. Отставив свои щиты и пилумы, они уселись на пару лавок у стойки.

– Что у тебя есть для нас? – крикнул Марий, хлопнув ладонью по деревянной стойке.

– Давай самое лучшее! – осклабившись, добавил Матвей.

– После того что сделали ваши друзья, я более чем счастлив дать вам амфору моего лучшего вина, – ответил хозяин.

– Простите моих друзей, – сказал Квинт. – Мы выпьем все, что бы нам ни дали.

– Для тех, кто спас мою дочь, только лучшее.

Он поспешил за стойку, а Квинт бросил укоризненный взгляд на Урция, который уже расписывал прелести девушки.

Хозяина звали Терсит. Его вино оказалось превосходным. Гастаты одобрительно подняли кубки, и он слегка поклонился, явно довольный. Легионеры усердно принялись за угощение и быстро осушили маленькую амфору. Появилась вторая, и тоже отменного качества.

Квинт ощутил укол совести.

– Если так продолжится, мы доведем его до нищеты, – сказал он Урцию, прикрывая рот рукой.

– Невозможно! Он явно торгует много лет. Выкатит еще одну амфору, потом, может быть, еще одну, для него это не убыток. Скоро мы уже не будем лыка вязать, и он это знает.

От такого простого объяснения Квинт почувствовал себя немного дураком. Даже после нескольких лет жизни среди простых солдат его благородное воспитание иногда проявлялось. И теперь каждый раз, когда Терсит появлялся с новой порцией вина, он смотрел на него, как на хитрого пройдоху. Наконец появилась четвертая амфора. Она выглядела не такой старой, как предыдущие, и он подтолкнул Урция.

– Наверно, из уже начатых запасов – то есть самое дешевое.

Урций важно подмигнул.

– Но для нас сгодится, верно?

– Да.

Но, как ни старался, Квинт так и не смог на вкус отличить новое вино от того, что пили прежде.

– По мне, так вкусное, – с сожалением проговорил он.

Урций хлопнул его по плечу.

– Так кажется потому, что ты напился.

– Верно. – Он посмотрел на товарищей и заметил их разгоряченные лица и громкие голоса. – Лучше больше не пить, а то Коракс подвесит нас за яйца.

– Еще по чаше на дорожку, и помолимся, чтобы поскорее покинуть эту дыру Энну! – заявил Урций, чокнувшись с Квинтом.

Юноша выпил, ощущая тепло от льющегося в горло вина. Тут появился Терсит с блюдом хлеба, сыра и оливок. Гастаты и Квинт вместе с ними с жадным криком набросились на еду. Тут же появилась еще одна амфора вина, и он забыл о возвращении. Ни Урций, ни другие товарищи не заикались об этом. Вечеринка грозила продлиться до утра, следующий день казался далеко, а значение имели только веселье и очередная чаша.

Уже глубокой ночью затуманенный взгляд Квинта упал на Терсита, и что-то заставило его присмотреться к нему попристальнее. Хозяин казался обеспокоенным. Решив, что причиной тому его товарищи, Квинт нетвердой походкой подошел к стойке.

– Еще вина? – Терсит уже потянулся к амфоре на полке за спиной.

– Пока хватит. Ты, кажется, недоволен. Хочешь, чтобы мы ушли?

– Нет, нет. Оставайтесь, сколько хотите.

Вино смыло с Квинта всякую сдержанность.

– Тогда в чем дело?

Терсит уставился на него, словно оценивая, потом сказал.

– Вы достойный человек. Как и ваш друг.

– Мы стараемся поступать правильно, – признал он.

– Все эти люди ваши друзья, и они, должно быть, такие же.

– Полагаю, так, – сказал Квинт.

– Городские власти говорят нам, что все римляне – кровавые убийцы, не способные ни на что хорошее.

– Неправда, – ощетинился Квинт.

– Я и так никогда этому не верил. А встретив вас и ваших друзей, убедился, что это ложь. Вы такие же люди, как мы. – Терсит понизил голос. – И карфагеняне не все так хороши, как они нас убеждают.

Квинт внезапно совершенно протрезвел.

– Они так говорят о карфагенянах?

Терсит беспокойно поерзал.