Бог войны

Памм! Памм! У Квинта зашлось дыхание, он не поднимал глаз. Лучше было не смотреть. Раньше справа был Волк. Если боги назначили ему быть стертым из жизни, с этим ничего не поделаешь. Тем не менее кровь колотила по барабанным перепонкам, и страх отзывался в кишках. Трах! Вопль агонии донесся откуда-то из-за спины. С чувством вины Квинт ощутил облегчение от того, что камень поразил не его или Урция, и тут же пришел страх перед следующим камнем. Трах! Палуба затряслась под ногами, и явственно послышался звук упавшего сзади тела.

– Волк! – взвыл Невезучий.

Кровь брызнула на лодыжки Квинта, и он вздрогнул. Камнем Волку снесло голову – ничего не осталось ни от нее, ни от шлема с обрывком волчьей шкуры. Его укороченное тело растянулось перед товарищами, и в нем было не узнать их друга. Порванные артерии в остатках шеи пульсировали с каждым замирающим биением сердца, заливая палубу кровью. В палубе позади Волка осталась огромная вмятина, но, к счастью для других гастатов, камень отскочил в море.

– Волк, – прошептал Невезучий, его лицо посерело, как недельной давности снег. – Волк…

– Его нет, – охрипшим голосом проговорил Квинт, схватив Невезучего за подбородок и отводя его взгляд от изуродованного тела. Он посмотрел товарищу в глаза. – Его нет. Теперь боги позаботятся о нем. Возьми себя в руки.

На мгновение показалось, что Невезучий сейчас упадет, но он вытер кулаком слезы и кивнул.

– Я в порядке.

– Хорошо.

Квинт отпустил его, заметив, что Невезучий так крепко ухватился за свой мешочек с костями, что костяшки на руке просвечивали белым сквозь кожу.

– Слава богам, что этот бедняга полезет по лестнице позади нас, – вполголоса сказал он Урцию. – Иначе упал бы на нас.

– Ты прав. Так и случилось бы. – Урций сделал непристойный жест в сторону стен. – Погодите, доберемся до вас, шлюхины дети!

Квинт чувствовал ту же злобу. Если он доживет и доберется до врага, то заставит его заплатить за жизнь Волка: еще один товарищ требует мести.

Глава VIII

– Мы уже почти добрались, ребята! – Крик Коракса было невозможно не услышать. Центурион указывал на маячившие над ними внушительные каменные стены шагах в полутораста впереди. – Успокойтесь. Помолитесь любимым божествам. Когда капитан отдаст приказ, команда поднимет лестницу. Как только она коснется верхнего края стены, лезьте наверх во всю прыть. Вы меня слышите?

– ТАК ТОЧНО! – проревели гастаты; их нервы и жажда мщения добавляли крику громкости.

Виззз! Виззз! Виззз! – раздались звуки прямо над головой. Квинт достаточно испытал до этого, чтобы сразу узнать звук летящих стрел. Бросив взгляд на верх стены, он заметил бойницы ниже крепостных зубцов, и у него сжалось в животе.

– У них есть еще другие метательные машины, – крикнул он центуриону. – Ближнего действия.

Коракс уже увидел это. Подбежав к капитану, он крикнул ему в ухо:

– Пусть гребут чаще. СКОРЕЕ!

На корабль обрушился шквал стрел: они падали в воду, свистели у самого уха и пробивали ткань паруса. Это были длинные железные стрелы, и они поражали многих солдат, пронзая их тела, как горячий нож пронзает сыр. Флейтисту снесло челюсть прямо перед капитаном. Завизжав, как сумасшедший, он подбежал к краю палубы и бросился в море. Потрясенный капитан обернулся к оставшемуся флейтисту, а потом к своему коллеге на другой квинквиреме.

Ему следовало сделать наоборот, в другом порядке, в тревоге подумал Квинт. Потребовалось несколько ударов сердца, прежде чем второй капитан потребовал ускорить темп гребли, а в это время весельники на судне Коракса уже работали что было силы. Гребцы второго судна попытались взять тот же ритм, но отстали на два гребка. В результате сдвоенная квинквирема повернула нос к другой части стены.

– В той секции стена выше, – в ужасе прошипел Квинт. – Достанет ли проклятая лестница до края?

– Проклятье! А на что еще надеяться? – прорычал Урций. – Если не достанет…

– ПОДНЯТЬ ЛЕСТНИЦУ! – заревел центурион. – Поднять в воздух, немедленно! Нам нужно сделать это до того, как враг начнет швырять в нас камни и неизвестно что еще. ШЕВЕЛИТЕСЬ!

Группа моряков, назначенных для этой задачи, не стала ждать подтверждения от капитана и расторопно принялась за работу. Схватившись за лежавшие у ног толстые канаты, они начали тянуть их через закрепленные на мачтах блоки. Когда слабину выбрали, канаты натянулись. Какое-то мгновение ничего не происходило. «Дерьмо! – подумал Квинт. – Лестница слишком тяжелая». Однако страх придал морякам дополнительных сил. Страх и розга Коракса, обрушившаяся на их плечи. Верхушка лестницы оторвалась от палубы на ладонь, потом еще на столько же.

– Налягте, говнюки! – орал Коракс. – Наши жизни зависят от этого!

Моряки, побагровев, налегли, и лестница стала приподниматься; уже даже самый высокий человек не мог достать до ее конца. Теперь она не зависала – моряки поймали ритм и рывками поднимали ее. Лестница уже вырисовывалась на фоне неба прямо над головой. Квинт зажмурился, когда она прошла мимо пылающего диска солнца.

– ДЕРЖАТЬ! – проревел Коракс. – ДЕРЖАТЬ, Я СКАЗАЛ!