Бог войны

Квинт был уже на ногах; он протиснулся в комнату, которую делил с Марием. Ему подумалось не будить Перу – этого было достаточно, чтобы решить судьбу центуриона. Но его остановили две вещи: судьба старого рыбака, если Перу схватят, и то, что командир спас ему жизнь в Энне. Он в долгу перед ним.

Когда Квинт поднял остальных и все трое полезли на крышу, с улицы послышались голоса. Пера, залезший первым, протянул руку Марию. «Жалкий засранец! – подумал солдат. – Я спас тебя, и так ты мне отплачиваешь?»

В дверь забарабанили кулаком, и громкий голос потребовал:

– Откройте, именем Эпикида!

Старый рыбак, наблюдавший за бегством, сделал знак рукой, что пойдет ответить.

Марий залез на черепицу и протянул руку Квинту. Тот ухватился и, помогая себе ногами, залез. Одна плитка сдвинулась, пока он лез, и юноша выругался про себя, когда она упала во двор и разбилась.

Квинт и Марий переглянулись. Хватит ли у старика времени убрать осколки? Если нет, всем им может прийтись плохо.

Пера поманил их рукой с другой стороны крыши и, не говоря ни слова, спрыгнул.

Друзья во всю прыть последовали за ним. Переулок был узкий и грязный, но, к счастью, прыгать пришлось с высоты не выше человеческого роста. Бах! Бах! Грязь смягчила звук их приземления.

– Куда? – спросил центурион взволнованно.

– Направо, пока не добежим до храма Афины.

Пера повернулся и побежал.

– Болван обдристался, – с ухмылкой проговорил Марий.

– Думаю, он только что понял, в какую передрягу мы попали, – сказал Квинт, тоже усмехаясь.

Ему было легче совладать с собственным страхом, зная, что Пера перепугался.

Они замерли на мгновение, прислушиваясь. Металлические гвозди зацокали по твердому полу – солдаты вошли в дом. Марий потянул Квинта за руку, но тот сопротивлялся. Было жизненно важно узнать, вызвала ли подозрение упавшая черепица.

– Что это? – Сердитый крик не требовал объяснений.

– Мы не сможем остаться в лодке, – прошептал Квинт Марию на бегу. – Они придут за нами – это так же верно, как то, что солнце восходит на востоке.

– У меня нож, а у тебя даже его нет… Проклятье! Что делать?

Достигнув конца переулка, они инстинктивно перешли на шаг. Бегущие могли привлечь внимание. Квинт осмотрел площадь. Рядом был тот самый храм, о каком говорил старик. Она была заполнена, как и следовало ожидать в это время дня. Лоточники расхваливали свои товары, домохозяйки по двое-трое сплетничали на ходу, присматривая, что купить. За теми, кто побогаче, рабы несли корзины с покупками. Продавцы всего – от статуэток богини до приносящей удачу ворожбы – завлекали прохожих, улыбаясь и кланяясь. Двое калек – солдат, раненных во время обороны города? – протягивали просящие руки со своих мест на ступенях храма. На алтаре в центре площади поблескивала свежая кровь. Небольшая толпа наблюдала, как двое служителей убирали с него заколотого козла. Седобородый жрец о чем-то говорил с торговцем, который заплатил за только что свершившееся жертвоприношение.

Перы не было видно.

– Говнюк убежал, бросив нас, – сказал Квинт.

– Может быть, подумал, что втроем мы вызовем подозрение.

– Наверное. – Однако на самом деле для него это было доказательством трусости центуриона. – Я не вижу никаких солдат.

– Я тоже.

Они пошли через площадь.

– Каким образом, именем Гадеса, эти ублюдки узнали, что мы здесь? – спросил Марий.

– Должно быть, кто-то донес.

Они обсудили такую паршивую возможность. Опасность, какой они подвергались до сих пор, была ничто по сравнению с тем, что ожидало их в ближайшие часы. Эпикид прочешет весь город, чтобы разыскать лазутчиков и всех заговорщиков.

– Лодка – наш лучший шанс, – сказал Квинт и мрачно поправился: – Единственный.

– А что потом? – прошипел Марий, когда они направились в направлении рыбацкого причала. – Я не умею ни управлять парусом, ни плавать. А ты?

– Я умею плавать, но с парусом никогда дела не имел.

Приятель Квинта беззвучно выругался.

– Пошли. Это наш лучший шанс, – настаивал юноша. – Если понадобится, я помогу.

– Если и Пера не умеет плавать, он прикажет помочь ему.

– Я дам засранцу утонуть, – сказал Квинт, решив, что не зря разбудил его – все равно расквитается когда-нибудь.

Марий благодарно сжал ему руку.

Пробираясь по улице, они стали встречать повсюду отряды солдат – больше, чем обычно. Квинт пытался убедить себя, что такое большое количество военных не более чем случайность, но эта мысль улетела, когда он увидел, как из дома выволакивают одного из тех, кого они завербовали.

– Я ни в чем не виновен, ни в чем не виновен, говорю вам! – кричал тот.

– Аттал говорил совсем другое, – отвечал командир отряда.

Услышав его имя, Квинт повернул голову. Значит, Аттал обнаружил, что не включен в заговор, и в досаде выдал всех? Его охватила паника, когда схватившие заговорщика солдаты направились в их сторону. Если пленник узнает шпионов и скажет хотя бы слово…

Он затолкал Мария в уличный ресторан.

– Сейчас не время есть, – проворчал тот, но его вспышку погасил предостерегающий взгляд Квинта.

Они уселись за стол и заказали суп. Юноша тихо рассказал приятелю, что увидел.