Бог сумерек

— А ничего кормежка, — с некоторым удивлением обнаружил Палыч, смолотив порцию “оливье” и подтягивая к себе тарелку горохового супа. — Мне, старому холостяку, вполне подходит.

— У меня старуха хорошо готовила, — вспомнил со вздохом Федор Матвеевич, размешивая в борще крохотную пилюльку сметаны. — А я вот теперь сам… или вот по столовкам… эх-хе-хе…

— Да мы все так, — Игорь махнул вилкой и отодвинул пустую тарелочку из-под салата, — как Бог на душу положит. Или даже… А, ладно.

Он как-то оборвал сам себя, замолчал и взялся за первое.

— Мы вообще дураки, — припечатал Палыч.

— Это почему? — спросил Логинов.

— Да потому. — Палыч не стал вдаваться в объяснения, а стал истово хлебать суп. А Игорь нахмурился малость… а затем прояснился и сказал:

— Уж это верно. Дураки и есть! Мне вот что в голову пришло: ведь мы битый день мотаемся по городу практически без толку, а не подумай и, что можно ведь использовать наши предметы — книгу, камень этот!

— Какой камень? — Рука Палыча с ложкой замерла в воздухе.

— Ну этот, круглый.

— А-а. — Палыч понял и проглотил суп.

— Ну, то есть, — зачем-то пояснил Игорь, — тот самый-то… то ли камень, то ли не камень.

И Федор Матвеевич тоже кивнул чему-то, словно нечто мимолетом вспомнил.

Палыч отодвинул опустевшую тарелку, поковырял ногтем в зубах.

— M-м… — промычал он. — А ведь тут есть резон. В камне. Может быть, в книге… Мы ведь действительно таскали их с собой и даже не подумали — зачем.

— Ну что ж, хорошо уже то, что мы и задним умом умные. — Лев Евгеньевич улыбнулся. — Можно перепроверить, дело того стоит. Опять начать с крайних точек, и…

Огарков не закончил, принялся дохлебывать борщ, но сказал Игорь:

— В смысле — с Рябиновой и с Прибрежной? Лев Евгеньевич кивнул и не преминул уточнить:

— До Прибрежной мы, как изволите видеть, пока не добрались.

— Так доберемся, какие проблемы. — Игорь подмигнул. — Так, Палыч?

Палыч что-то ответил с полным ртом, но невнятно, и Игорь переспросил: —Чего?

— Я говорю, — Палыч разжевал хлеб, — что доберемся, конечно. И слушайте, что я подумал! А с чего мы взяли, что эти пункты — конечные? Может быть, и дальше по этой линии что-то такое можно нащупать, причем и в ту, и в другую сторону?..

— Вполне вероятно, — уверенно заявил Огарков. — Вполне! И это может быть очень любопытно.

— Да нет! — сказал Палыч с ядовитым ударением. — Это скорее может быть трудоемко. Этак у нас и вправду получается какой-то меридиан. А уж по нему можем колесить… Э, ты что, Игорек, что с тобой? Что случилось?!

Случилось. Игорь выпрямился на стуле и смотрел прямо на Коренькова странным, немигающим взором.

— Палыч… — наконец сказал он. — Палыч, ты, я вижу, и сам не понимаешь, что ты сейчас сказал. Сейчас… А может быть, и нет, — вдруг остановил себя он. И тут же продолжил: — Но нет, мне ли карту не помнить!..

Палыч с Логиновым обменялись изумленными непонимающими взглядами… но в глазах Льва Евгеньевича замерцало что-то такое… если не понимание, то предчувствие понимания…

— Погодите, — сказал Игорь, видя, что слова его не доходят. — Федор Матвеевич, дайте-ка на минутку ключи от машины, я принесу…

Федор Матвеевич механически вытащил ключи и только после этого спохватился спросить:

— Эй, что принесешь-то?.. — Но Палыч уже выбежал. Через минуту он вернулся. В руках его была карта.

— Вот, — с торжеством произнес он. — Конечно, я не мог ошибиться!

— Тише, тише… — предупредительно заговорил осторожный Огарков, оглянулся, но посетителей почти не было.

— Да, — потише молвил Игорь и развернул карту. — Вот смотрите: если продлить эту нашу линию… Вот сюда, на северо-восток. Ну, вот хотя бы мысленно, — и он повел по бумаге ногтем, — что получится? Куда она пойдет?

— Ну-ка. — Палыч изогнулся, заглядывая в карту. — Так… улица Лесопильная. Знакомое что-то…

— Так это со мной рядом, — наивно сказал Федор Матвеевич. — Цыганские дворы.

Он произнес это и лишь тогда сообразил, что это значит.

И Лев Евгеньевич моментально догадался:

— А вот этот зеленый массив? Нет, ребята, вы видите?!

— Бог мой! — так и ахнул Палыч.

— Тихо, тихо, Палыч. — Палыч посмеивался. — Народ взбаламутишь.

— Да-а… — Федор Матвеевич покачал головой. — Слона-то я и не приметил… Как мы раньше просмотрели, что прямо на линии находимся!

— А психологически это совершенно объяснимо, — сказал Огарков уверенно. — Эти крайние точки замкнули наше восприятие; так сплошь и рядом бывает.

Палыч вновь уткнулся в карту.

— Слушай, Игорь, а ты можешь определить, как именно по садам проходит эта линия? По каким участкам и так далее?

— На месте смогу, — ответил Игорь, — с картой и по ориентирам.

— Ориентиры… — Палыч сощурился, явно какая-то мысль заколесила в нем… и прорвалась: глаза расширились, в них полыхнул победный огонек. — Ориентиры, говоришь? Есть ориентиры!

— Какие?!

— Тополь!

— Какой тополь… — пробормотал было Игорь, но тут же все понял: — А-а, ты хочешь сказать…