Бог сумерек

“Шмыгнуть, как мышь”, естественно, не вышло. К ограде почти вплотную примыкали заросли смородины, и пришлось продираться сквозь них, с треском, с матю-гами; Палыч чуть не упал, а когда выдрались, тут же налетел на какое-то ржавое корыто, со страшным грохотом и опять же с матом.

Игорь только головой покачал. Отступать было поздно.

Участок, впрочем, совершенно очевидно был полузаброшенный. Хозяева здесь если и появлялись, то раза полтора в месяц. Палыча это воодушевило еще больше.

— Ага! А ведь хижина-то почти необитаемая! Давай-ка посмотрим поближе. — И попер прямо по заросшим грядкам к домику.

Ну, здесь Игорь решил брать дело в свои руки. Видимо, от стресса у Палыча в башке соскочила с места какая-то пружина, и теперь, если его не обуздать, он наделает греха… Вон он, уже на крыльце возится! А ну-ка!

Игорь решительно прошагал к домику, схватил Коренькова за локоть.

— Палыч! Все, хватит дурака валять. Сейчас мы наломаем дров с тобой. Пошли отсюда.

— Погоди, сейчас пойдем… Подожди минутку только, вот посмотри…

— Палыч, пойдем, я тебе говорю!

— Сейчас, сейчас… Нет, ты посмотри…

— Эй, молодцы! — негромко окликнули их сзади.

Оба мгновенно повернулись.

На тропинке, метрах в десяти от них, стоял старикан с поднятой двустволкой. Рядом с ним скалил зубы и тихонько, угрожающе ворчал здоровенный пес. Овчарка.

“Ну вот, — пронеслось в голове у Игоря, — приехали… Ну, Палыч… Да что Палыч! Я и сам хорош гусь… Разведчик, твою мать…”

— Подымите-ка ручонки, — потребовал дед и для убедительности качнул стволами вверх-вниз. — Ружье заряжено, — предупредил он, — а я при исполнении, говорю сразу.

— Папаша! — сказал с чувством Игорь. — Не подумай ничего плохого. Мы тоже при исполнении! Задание у нас, понимаешь?.. Мы из “Гекаты”, частная служба безопасности, слышал о такой, наверное?.. Я могу документы тебе показать, все честь по чести. Я сотрудник этой фирмы, у меня и удостоверение, и разрешение на оружие — все есть. Артемьев Игорь Николаевич. Показать документы?

— А у меня документов никаких нет, — вдруг брякнул Палыч. — Но и я могу представиться: Кореньков Александр Павлович, специалист по электронной разведке.

И от этих последних слов старик аж вздрогнул. Игорь изумился: что это с ним?.. А тот, точно ушам своим не веря, сделал шаг вперед.

— Как? — переспросил он. — Как, ты говоришь, тебя зовут?

— Кореньков, — ответил Палыч тоже удивленно, — Александр Павлович… А что такое? .

Дед, не отвечая, пристально всматривался в лицо Палыча. И вдруг опустил оружие.

— А ведь и впрямь, — сказал он. — Тот самый и есть.

Часть вторая. ДЫХАНИЕ БЕЗДНЫ

ГЛАВА 1

Аркадий Анатольевич Смолянинов не спал всю ночь. Июньская ночь беглая, стемнело и тут же рассвело, и утро давно уже смотрело в окно особняка… а он не спал. И не хотел спать. Хотел напиться. Напиться хотелось смертельно, вдребезги, но и этого сделать было нельзя.

Он полулежал на диване, в зале у камина. Одну бутылку ирландского виски он все-таки взял, наливал в стакан понемногу и цедил мелкими глотками, сквозь зубы. Ночь пошла, а бутылка опустела менее чем наполовину. От этого он не опьянел, но и не трезвел — так, состояние вялой притупленности. Но и это было не так плохо; по крайней мере в ней, в притупленности, размывался тот страх, который в последние дни прочно поселился в душе — темный, пришедший из неведомых глубин, и от которого теперь не удавалось избавиться, а можно было его только придавить.

Смолянинов пригубил виски, вслушался, как обжигающая струйка скользнула по пищеводу. Он тяжело повел глазами, налитыми кровью, на каминные часы. Без десяти восемь. Скривив губы, он медленно вымолвил отвратительное ругательство. Потянулся к бутылке, плеснул в стакан и торопливо, словно боясь передумать, залпом проглотил спиртное. После этого он откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

Нет. Хватит. Так тоже нельзя. Пока нельзя. Потом… потом, когда все кончится, напьюсь. Ох и напьюсь!.. До полного беспамятства. Потом. Когда все кончится. Да кончится ли?!

Он скрипнул зубами. Да, дела суровые, конечно. Далеко зашел, слишком далеко… теперь уже возврата нет, либо одолеть, либо пропасть. А пропасть теперь… ох, об этом и подумать было жутко.

Предательский холодок пробрал по спине. Н-да, этого представить действительно нельзя. Значит, оставалось только побеждать.

Резко зазвенел телефон. Городской. Смолянинов вздрогнул, но даже пальцем не пошевелил, глаз, не открыл. Губы, правда, разомкнул и вполголоса послал аппарат на три буквы. Тот названивал непрерывно, настойчиво, и Смолянинов вдруг сообразил, что это не простой звонок, а междугородний или с мобильного. Ё-моё! Он вздрогнул еще раз, рывком схватил трубку.

— Алло! Молчание.

— Алло, алло, я слушаю вас!..

Молчание. Пустота. На мгновение — а может, и почудилось ему!.. — как будто бы зловеще загудело там, по ту сторону. Вой ветра — на мгновение, и пропал.

И гудки отбоя: ту-ту-ту…

Он кинул трубку.

На столе рядом с обычным телефоном лежал мобиль-ник. Ехидно подмаргивал зеленым глазком. Молчал.