Бог Солнца

Я уставилась на него, обрывки мыслей медленно складывались воедино. Сердце было высотой с человека и шириной с древнее дерево. Оно было будто вулканическим, как каменистая земля, по которой мы шли к тропе божков. Через него тянулись жилы расплавленного камня, сияющие подобно моей цепочке: золотом, рубинами, топазами. «Ее сердце – пламя», – сказал Терет, и я знала, что без помощи Сайона мы бы сгорели задолго до того, как добрались до этого места.

Ист уже проснулся, если вообще спал, и стоял перед сердцем, уперев посох в землю. Осторожно отодвинув Зайзи, я встала на дрожащие ноги и тоже подошла к нему с почтенным трепетом.

– За всю. Свою. Жизнь. Я не видел. Ничего. Столь. Восхитительного, – сказал он голосом, хриплым от благоговения. – Теперь. Можно. И умереть.

Я положила руку ему на плечо.

– Рано умирать, мой друг, – прошептала. Казалось неправильным говорить здесь во весь голос.

По-прежнему раздавалась мелодия сердца Матушки-Земли, но откуда-то издалека, будто оно находилось не прямо передо мной. Я подняла руку, чтобы дотронуться до него. Нерешительно замерла. Вопросительно взглянула на Иста.

Он кивнул, и я позволила кончикам пальцев коснуться темного клочка между рубиновыми прожилками. Я ожидала, что оно будет горячим – что оно меня обожжет. Но сердце было чуть теплым на ощупь. Когда я провела ладонью вниз до следующей вены, у меня возникло отчетливое впечатление, будто вовсе не цепочка Сайона спасала меня от ожогов. Нет. Сердце богини было холодным.

Но не совсем.

Я вспомнила Сайона лежащим на моей кровати после того, как он вырвал меня из лап смерти: кожа сероватого оттенка, холодная. Неужели Матушка-Земля тоже нарушила закон? Тем не менее я заметила отличие: в ее сердце еще сохранилось тепло… Но если ее сердцу полагается пылать, то что-то явно не так.

– Почему Вы спите, Матушка-Земля? – прошептала я, нежно гладя Ее сердце. – Почему позволяете смертным ступать туда, где им не место?

– Возможно. Она знает. О нас, – предположил Ист, кланяясь. – Возможно. Чувствует. Наши цепочки.

Я коснулась сияющего золота на ключицах. Матушка-Земля и Сайон – союзники. Так говорилось во всех Священных Писаниях и свитках, которые я изучала.

Обходя сердце раз, другой, я перебирала воспоминания о своей учебе у рожанской ученой – компетентной и строгой женщины, которая позволяла мужу приписывать себе ее заслуги, считая, что мужское имя откроет перед ней больше дверей и повысит цену ее труда. Может, Прут и украл мой талант, но воспоминания остались при мне, пусть порой и размытые. Но в глубине памяти все еще звучал ее голос: ее правки, ее истории. Я попыталась увидеть сердце ее глазами.

Взгляд скользил по огненной паутине, выискивая определенную закономерность, но не находил. Я сосчитала участки магматической породы. Осмотрела каменную залу, в которой мы стояли: она мало чем отличалась от начала туннеля, ведущего сюда. Не было ни огней, ни сверкающего пепла, ни разноцветных пузырей. Только сердце и его приглушенный свет, а еще отдаленная песнь. Я не отличалась музыкальными способностями, тем не менее прислушалась, пытаясь уловить фальшивую нотку, однако уши не улавливали ничего.

Зайзи все еще спала. Я подошла к ней и потрясла за плечо.

– Зайзи, проснись. – Мне требовалась любая помощь, какую…

Я вновь повернулась к сердцу, все еще сидя рядом с сестрой. Даже не знаю, как я заметила. Возможно, надо было смотреть именно под этим углом или же, как и сказал Ист, Матушка-Земля знала о нас и намеренно мне показала. Показала темную полосу – темнее всего остального сердца. Оторвавшись от Зайзи, я приблизилась к нему, почти проползла по полу, чтобы лучше разглядеть. Цепочка осветила трещину длиной примерно с предплечье и вдвое уже.

Протянув руку, я коснулась ее края, и тихая песня вдруг задребезжала.

Мышцы одеревенели.

– Здесь не хватает кусочка.

Ист подошел шаркающей походкой.

– Хм?

– Кусочка не хватает. – Я отстранилась, встала на колени. Ист, словно не поверив мне, присел на корточки и тоже ощупал место, хмыкая себе под нос.

Я потерла руки, внезапно почувствовав холодок. Ее сердце тоже разбито.

Куда же делся осколок? Неужели кто-то мог его забрать? Или он утерян? Считается, что Матушка-Земля спит тысячи лет. Он мог быть где угодно… включая небеса, на которые мне не попасть.

Надежда остыла и съежилась у моих ног, и я старалась не рухнуть рядом с ней.

Зайзи пошевелилась, и Ист, благослови его боги, подошел к ней, позволяя мне еще немного осмотреть скол. Позволяя собраться с мыслями.

Я понятия не имела, что случилось с недостающим фрагментом. Понятия не имела, с чего начать поиски. Но знала с непоколебимой уверенностью, что Матушка-Земля не проснется, пока его не вернуть.